Свет гаси и приходи
Шрифт:
— Я разве сказал, что вы должны это мочь? Ну все, пошли, пока они растеряны.
Алиса подхватила Матвея под локоть, внимательно вглядываясь в его прояснившееся лицо.
— Порядок?
Он кивнул, потом сказал совершенно нормальным голосом:
— Есть идеи, кто послал нам это чудо?
— Пока никаких, — призналась Алиса, — Но чудо это точно.
— Вы идете? Давайте, я же сказал надо бы поторопится.
Алиса с Матвеем вышли в проем и замерли, прижавшись друг к другу. Крохотный пятачок перед домом и улица впереди были до отказа забиты монстрами всех мастей. Они не двигались, водя головами, словно прислушиваясь.
— Ну и компанию вы сюда собрали. Ваши бы таланты да в дело. Ну, чего встали, пойдемте.
— Куда? — спросил Матвей.
— Но они же… — одновременно с ним заговорила Алиса.
И оба сделали маленький шажок назад.
— Боже, дай мне сил, — пробормотал человек в сером и взял Алису за руку. — Идите прямо за мной. Если хотите, закройте глаза, так даже лучше будет. И запомните — они вас не видят, пока вы не боитесь.
— Я боюсь! — сказала Алиса.
— Вы недостаточно боитесь. Куда вам до коллеги. А теперь захлопните говорильню и глазки тоже. Пойдем.
Алиса послушно закрыла глаза и по тому как Матвей покрепче перехватил ее локоть, поняла, что он поступил так же. Маленькими шажками они последовали за направляющей их рукой загадочного мужчины в сером.
Спустя вечность Алиса осторожно приоткрыла глаз и увидела, что монстры расступаются перед ним: совсем ненамного, их разномастные, но одинаково уродливые морды проплывали совсем близко. Если бы они их почуяли, от них троих за мгновение не осталось бы ни клочка.
Алиса обернулась и увидела, что Матвей тоже их внимательно разглядывает. Он подмигнул ей, поймав ее взгляд:
— Порядок, с ума не схожу. Ну да, уроды. Но не такие уж страшные. Да и граница города близко уже, да?
— Да, — сказал человек в сером. — Скоро это веселье кончится и мы с вами пойдем к ближайшему колодцу. А оттуда проскочим в земли моего патрона где я вас оставлю: там вам уже ничего не будет угрожать.
— А кто ваш патрон, если это не секрет? — спросила Алиса.
— Не секрет, но я вам не скажу. Интересно до чего вы сами догадаетесь, — хмыкнул он.
Город наконец закончился. Под тяжелым каменным сводом небес простирались горы и долины, в которых теснились разрушенные замки, города и деревни, горели, чадя черным, высокие, во много человеческих ростов костры. Алиса сразу поняла, что туда ей идти не хочется.
Человек в сером выпустил ее руку и замер в задумчивости, как будто прислушивался.
— Мы ищем выход наверх? — спросила она.
— Наверх? Барышня, вы что-то революционное предлагаете. Из антимира наверх никто не проходит. Это технически невозможно.
— Тем не менее двое уже прошли, — заметил Матвей. — Первый — много лет назад, и результат этого у вас перед глазами.
— Ну спасибо, результатом меня в лицо еще никто не называл, — буркнула Алиса.
— Надо же какая самоотверженность, выбраться из вечной тюрьмы и сразу приняться размножаться, — фыркнул человек в сером и пожал плечами, — Мне все это можно не рассказывать. А если будете упорствовать — заткну уши. Эти ваши дела метафизически и я — параллельные прямые и они не пересекаются.
Алиса с Матвеем удивленно переглянулись.
— Но ведь вы тут с нами, в месте где невозможно быть…
— Не пересекаются! — с нажимом перебил их человек в сером. — Мало ли что приснится тому, кто задремал
Алиса думала, что деревня окажется пустой, но ошиблась еще издалека было видно, что она полна людей. А в ее середине тускло мерцало что-то, похожее на застывший смерч.
Человек в сером нахмурился:
— Похоже вы правы. Этот колодец очевидно выходит наверх. Никогда такого не видел.
— А что такое колодец? — спросил Матвей.
— Колодец возникает тогда, когда сюда попадает новая душа, настолько сильная, что ее не размазывает в ничто сразу. — сказал человек в сером. — Механизм через который души падают сюда, построен так, что подавляющее большинство Грешников теряют свои личности и становятся частью этого мира, безликой массой. Кто-то — частью чудовищ, кто-то — песком под вашими ногами или камнями. Но примерно сотая часть грешников обладает сильным эго, настолько могучим, что оно не унитожается сразу. Тогда происходит любопытная вещь — одновремнно с душой возникает колодец — как ее отражение.
— Что это значит? — спросила Алиса.
— Колодец это воплощение всего чего в такой душе нет — смирения, храбрости и боли. Боль это ведь знаете ли, сигнал о том что что-то пошло не так, что-то ранено. Те кто попадают сюда не чувствуют боли, поскольку лишены сопереживания как такового. Нечему болеть. Колодец выстраивает вокруг себя картинку — вы видели эти разрушенные города. Эта картинка заполнена людьми и все они говорят, рассказывают какие муки им причинил тот, чьи грехи они отражают. А колодец в центре всего этого излучает такую мощь, которая не позволяет душе Грешника приблизится, пока она такова, какая есть. Да, это выход наверх, но чтобы приблизиться к нему, душе нужно стать совершенно другой.
— И?
— Обычно души сдаются. По крайней мере, я еще никогда не видел ни одного колодца развернутого наверх. Для этого этим душам нужно выслушать каждого, кто пришел в их ад. И вывернуть себя наизнанку, впустить в себя то, чего у них никогда не было.
— Раскаяться?
— Можно и так это назвать, но это просто слово, к тому же, весьма истрепанное. Нужно прожить столько зла, сколько ты причинил. Боль и муки каждого, кого ранили твои поступки. Никому это не по силам. Внутри этих душ нет такой мощи, которая поддержала бы их в этом, ведь они привыкли ходить простыми путями. И они сдаются, оставляя за собой пустоши. А этот, как ни странно, не сдался.
— Это она, — сказала Алиса, — Это Гостья. Я чувствую.
Матвей кивнул, соглашаясь.
Граница деревни была совсем близко. Люди стояли на пороге своих домов и говорили, говорили. Алиса подбежала к первой из них, молодой девушке, низко опустившей голову. Она бормотала себе под нос, совсем тихо.
— Я бы не рекомендовал лезть в чужой Ад, — сказал человек в сером, но поздно: Алиса наклонилась, чтобы расслышать слова.
Глава 14: Ступени Чистилища