Свет любви
Шрифт:
Элиза порадовалась тому, что стоит у стола — она смогла потянуться и ухватиться за спинку стула с искусно вырезанным гербом.
Чувство, нахлынувшее на нее, было таким сильным, что, казалось, она погрузилась в море ослепительного сияния, от которого воздух исчезает из легких и расплавятся кости. Но ярость придала ей силу.
Стеду, человеку, повинному в ее муках, будет отдана самая богатая наследница Англии! Да есть ли на свете справедливость?
— Разумеется, — продолжал Перси, — еще ничего не ясно.
Элиза слабо улыбнулась. Слава Богу, что они здесь не одни, что вокруг стоят люди!
Но вскоре она поняла, что Перси жаждет большего, чем просто повидаться с ней.
— Элиза, — торопливо произнес он, — мне бы хотелось поговорить с вами. Уверен, мои спутники поймут…
— Перси, разве я могу оставить гостей… — возразила Элиза с легким, но принужденным смехом.
— Миледи, мы с удовольствием побудем здесь, у огня, попивая вино, — с низким смехом перебил сэр Гранвиль. — Еще раз благодарим за гостеприимство. Поступайте так, как захотите, но не исчезайте надолго, ибо ничто не утешает так, как блеск ваших глаз!
Отлично сказано, рыцарь, подумала Элиза. Но тут же ее вновь охватил гнев. Да, отлично сказано. Эти мужчины знают, как подобает вести себя рыцарю. Они умеют говорить красивые слова, доставляющие наслаждение. А сэр Стед — дикарь в доспехах…
Отлично сказано, но в этот момент она нуждалась совсем в других словах.
— Элиза! — позвал ее Перси.
Они переглянулись. Разумеется, для всех вполне естественным было желание двух юных влюбленных побыть несколько минут вдвоем. У Элизы нет выхода. Стоит ей запротестовать, и Перси заподозрит неладное.
Если бы ей удалось остаться здесь, у очага! В присутствии гостей она чувствовала себя спокойнее. Ей не пришлось бы ничего объяснять, и Перси отправился бы к Ричарду, давая ей время поразмыслить.
— Элиза! — вновь позвал Перси, подавая ей руку по всем правилам этикета. — Ночь так прекрасна. Прогулка по крепостной стене под звездами избавит вас от дум, и я бы посоветовал вам…
Она заставила себя улыбнуться и поблагодарить его. Вдвоем они вышли из зала к винтовой лестнице, ведущей на крепостную стену.
Элиза чувствовала прикосновение пальцев Перси, длинных и тонких. Для воина у Перси были слишком хрупкие руки, он предпочитал сражаться мечом, нежели топором или копьем. Его преимуществом было проворство, Элиза любила Перси за то, что он был более нежным, более утонченным, чем обычные мужчины тех времен. Он — легкий ветерок, в то время как подобные Стеду мужчины кажутся штормовым вихрем, горько размышляла Элиза.
Они поднялись по лестнице и оказались на стене, под звездами. Стражники незаметно удалились в
— Элиза!
Она вздрогнула, когда Перси внезапно заключил ее в объятия, глянула в его искрящиеся глаза и чуть не задохнулась, когда он коснулся ее губ, нежно и почтительно.
Однако чувство, которое всегда испытывала Элиза, так и не появилось. Ни возбуждения, ни восторга. В ее голове роились воспоминания о Стеде, о его обжигающем прикосновении, столь непохожем на это прикосновение ласкающего ветерка.
Ее угнетало чувство вины, оно не давало Элизе найти утешение рядом с Перси. Она была слишком встревожена, чтобы испытывать любовь, встревожена, перепугана и пристыжена.
Но Элиза не противилась его поцелуям. Ее мысли витали, достигая звезд. Ей следовало оставаться спокойной, вести себя достойно и молчать. Пусть Перси уедет к Ричарду, дав ей время, в котором она отчаянно нуждалась.
— Элиза… Элиза…
Он оторвался от ее губ и крепче прижал ее к себе.
— Ты снилась мне ночью, любимая. А теперь… какое наслаждение быть с тобой рядом! Наш король мертв, но вокруг нас с тобой по-прежнему царит мир! — Он внезапно отстранился, придерживая Элизу за плечи и глядя ей прямо в глаза.
Элиза поняла: Перси ждет от нее каких-то слов. Ждет, что она признается ему в любви. А она чувствовала себя обманщицей, ей казалось, что даже по прикосновениям Перси может догадаться, что она была с другим мужчиной.
— Перси… — шепотом произнесла она. Это было как раз то, что нужно, прозвучало так, будто чувства лишили ее способности говорить. Она с трудом глотнула. — Перси, я скучала по тебе… очень скучала. — Почему, недоумевала она, почему она вбила себе в голову, что он обо всем догадается?
Она уже смыла и отскребла все следы прикосновений Стеда со своей кожи… Хотя Джинни оказалась права: из души его было ничем не смыть.
— О, Элиза! — Перси вновь привлек ее к себе, лаская, а затем поднял голову. — Элиза, твой капеллан сейчас в замке?
— Брат Себастьян? — переспросила она, пытаясь понять смысл его вопроса. Ее мысли продолжали витать где-то далеко. — Да, кажется, он здесь. Знаешь, он не любит путешествовать, а в последнее время он разжирел, как утка…
— Тогда давай поженимся сегодня!
— Сегодня? — в ужасе повторила Элиза.
— Да, сегодня! Генрих позволил тебе выйти замуж, когда ты пожелаешь. Но теперь нашим повелителем стал Ричард. У тебя есть владения, а у меня — нет. Говорят, Ричард великодушен, но что будет, если он возразит против нашего брака? А если этот брак уже будет заключен, ему нечего будет сказать.
Сегодня? Элиза погрузилась в размышления. Да, выйти замуж сегодня же! Покончить со всем сразу и потом, когда она будет его женой, найти подходящий способ объяснить Перси, почему она досталась ему не девственницей…