Свет любви
Шрифт:
Да, сегодня должно решиться ее будущее.
Она прикрыла глаза. По телу пробежала холодная дрожь. Она может разрушить все, что объединяло их во времени и в мире. Даже если Перси удастся обмануть, она будет жить в вечном страхе, каждый раз гадая, чьего ребенка она носит, — зачатого от Перси или еще раньше, прежде, чем она стала его женой…
Если он обнаружит обман, все будет кончено — равноправный брак, союз по добровольному выбору и любви. У нее может родиться ребенок с иссиня-черными волосами; Перси отвернется от нее и уйдет к другой. Или,
— Элиза! — Он сжал ее плечи. — Ответь мне!
Она мягко отстранилась и запрокинула голову, глядя на звезды. Странно, что она могла думать о том, как заставить Перси отомстить Брайану Стеду. Теперь эта мысль была ей ненавистна. Перси может погибнуть, а она не перенесет такой боли, вины и потери.
Но выйти замуж за Перси тоже невозможно.
— Любимый, — тихо произнесла она, глядя на звезды и размышляя, не дразнит ли ее ночь своей красотой. — По-моему, мы совершим серьезную ошибку, поженившись сегодня.
— Почему? — удивился Перси, и Элиза услышала в его голосе разочарование и смущение.
Как трудно оказалось обманывать Перси! Элиза чувствовала, как напрягается все ее тело, когда она пытается говорить беспечно и непринужденно.
— Вспомни о Ричарде, Перси. Он ждет, что мы попросим его благословения и разрешения. Если мы пренебрежем им, возможно, в будущем нам придется поплатиться за это.
Перси молчал. Элиза не осмеливалась взглянуть на него. Наконец он проговорил:
— Я не согласен с тобой, Элиза. Зачем Ричарду заботиться о безземельном рыцаре и герцогине крохотного клочка земли на границе с владениями французского короля?
— Затем, что он Ричард, — безучастно объяснила Элиза. — Он не менее горд и высокомерен, чем его отец.
Перси снова замолчал. Она слышала, как он прошелся за ее спиной, но так и не смогла расслабиться, когда Перси обнял ее за талию.
— Что с тобой случилось? — резко спросил он.
Она закрыла глаза и вспомнила летний день, когда познакомилась с Перси здесь, в Монтуа, куда он приехал вместе с Генрихом. Она вспомнила о бесконечных разговорах, которые они вели далеко за полночь у огня, под пристальными взглядами стражников, вспомнила о том, что он всегда замечал ее тревоги, ощущал беспокойство о раздорах между слугами, об урожае или о болезни любимых лошадей.
Он всегда узнавал об этом. Отчасти потому Элиза так нежно любила Перси — он был заботливым и чутким. Он никогда не отказывался выслушать ее, уважал ее мысли, ее решения, даже учился кое-чему у нее.
— Со мной? — пробормотала она, стараясь выиграть время.
— Элиза, я слишком хорошо знаю тебя, дорогая.
Силы вновь вернулись к ней. Перси любил ее. Конечно, может случиться, что она забеременела, но это маловероятно. И разве потеря девственности так важна по сравнению с любовью до гроба? Ей следовало избавиться от чувства вины — особенно потому, что это была не ее вина! — и что-нибудь сказать.
— Перси, я люблю тебя. Скоро мы поженимся, но не сегодня.
Он прижал ее крепче и вновь принялся ласкать, согревая
— Почему же, Элиза? Стоит нам помедлить, и все пропало. Скажи, что тревожит тебя. Элиза, я люблю тебя, несмотря ни на что!
Она повернулась к нему лицом и осторожно прикоснулась к щеке ладонью. Перси поймал ее руку и страстно поцеловал ее.
— Перси, — тихо произнесла она, — со мной случилась беда. Я отправилась в Шинон, чтобы помолиться за короля. Это был мой долг — король был так добр ко мне! В замке появились грабители, и мне пришлось бежать. О, это была ужасная ночь…
Перси отстранился и неслышными шагами прошелся позади нее.
— Кто он, Элиза? Я должен это знать.
— Что? — переспросила она, нахмурившись и удивляясь, чем могла вызвать такой вопрос.
— Ты влюблена в другого. В кого?
— О, Перси, нет, нет! — Она бросилась к нему, взяла его за руки и сжала их. — Нет, Перси, клянусь тебе, я не влюблена ни в кого другого…
Она замерла, ужаснувшись тому, как подчеркнуто прозвучали слова «не влюблена». Она взглянула в глаза Перси, на разгорающееся в них пламя гнева и боли, и поняла, что обратной дороги нет. Ей придется рассказать обо всем, что случилось: узнать истину гораздо лучше, чем догадываться о ней.
— Расскажи, Элиза, — с болью прошептал он.
— Я люблю тебя, Перси.
— И я люблю тебя. Расскажи.
— Я уже все сказала. Грабители осквернили труп короля. Я была в замке, когда это случилось. Мне пришлось бежать, и я бросилась прочь. Однако меня догнали…
Он встряхнул ее так резко, что Элиза вздрогнула. Пальцы Перси впились ей в руки, глаза яростно сверкали. Шепот звучал хрипло и мучительно.
— Тебя догнал… и овладел тобой… вор?
Внезапно Элиза почувствовала досаду. Какая разница, овладел ли ею вор или соблазнил рыцарь?
— Нет, не вор… — Она смутилась.
— Один из людей короля?
Это был настоящий крик. Перси кричал на нее. Элиза еще никогда не видела его в таком гневе, и особенно ужасно было не понимать, на кого он злится — на нее или на неизвестного негодяя. Он поклялся любить ее, что бы ни случилось, но сейчас, казалось, Перси не позволит ей даже прикоснуться к себе. Она растерялась, не зная, как поступить, отвернулась и невидящим взглядом уставилась в каменную стену.
Слезы! Слезы всегда действуют на мужчин. Боже, неужели она не сможет заплакать? Она чуть не потеряла любимого человека, причем не по своей вине.
Элиза сжала плечи и испустила прерывистое рыдание. Едва слезы заструились из ее глаз, казалось, им не будет конца.
Наконец Перси подошел к ней.
— Элиза, Элиза… — Он погладил ее по плечам. — Дорогая, ты должна рассказать мне, что случилось. Это ужасно, это противоречит всем людским и Божьим законам. Значит, над тобой совершил насилие один из рыцарей короля?
— Это было не совсем… насилие. Это…
— Не совсем насилие? — перебил Перси, застывая в замешательстве. — Элиза, так не бывает! Тебя заставили подчиниться?