Свет моей души

Овсянникова Ирина Анатольевна

Мы с Рэем сидели рядом на кровати, наблюдали за веселящимся ребенком, и, наверняка, думали об одном и том же. Как же спросить Лиззи о матери? А вдруг она видела что-то страшное, вытесненное из сознания? Вдруг плохие воспоминания принесут вред? Наконец, Рэймонд решился. Он подозвал племянницу и посадил на колени.

– Милая, как хорошо, что ты заговорила, мы с Сильвией очень счастливы, - начал Рэй.

Девочка улыбнулась и стала теребить его пуговицы на форменном кафтане.

– Лиззи, дорогая, скажи, ты помнишь свою маму?

– Помню, - тихо ответила девочка.
– Она такая красивая, как роза в нашем саду.

– А где она сейчас, ты знаешь?
– продолжил Рэй, заметно нервничая.
–

Где вы жили до того, как ты приехала ко мне?

Лиззи задумалась. Улыбка с ее лица исчезла. Вместо ответа она посмотрела на меня и выдала:

– Сильвия, ты красивая, как мама.

– Милая, ответь дяде, пожалуйста, - попросила я, гладя ее ручку.

– Не помню, - ответила Лиззи, спрыгнула с колен, подхватила куклу и выбежала из комнаты.

Мы с Рэеем растерянно посмотрели друг на друга.

– Год прошел... Думаешь, она, правда, все забыла?
– задумчиво спросил Рэй.

– Возможно, просто вспоминать не хочет. Будем надеяться, со временем Лиззи хоть что-то расскажет. Надо как-то осторожно, аккуратно...

– Я все же попробую еще раз поговорить с ней.

Рэй поше&##x436;x43b; к д#x435;;вери, но потом повернулся и снова посмотрел на меня. Выражения его глаз я опять не смогла понять, но захотелось намотать на голову палантин. Я так привыкла к этой вещи, что без нее чувствовала себя почти голой.

– Ты прелесть, Сильвия, - произнес мужчина и быстро вышел из комнаты.

Я прижала ладони к горящим щекам, чтобы хоть немного остудить жар, пылающий во мне. Надо срочно переодеваться, потому что этот образ плохо на меня влияет. Я ведь никогда не могла воспринимать себя, как привлекательную женщину, которая может нравиться мужчинам. Даже, когда за мной ухаживал Майкл, мне все это казалось чистым недоразумением. Но там было другое дело. Просто парень, слуга, такой же, как я. А Рэй... Совсем другая ситуация. Мне нельзя позволять себе надеяться на что-то большее, чем просто доброе отношение. Иначе снова придется наблюдать за свадьбой исподтишка и чувствовать, как сердце разрывается.

Я переоделась в свое скромное серенькое платьице, замоталась палантином и отправилась накрывать ужин. Нужно знать свое место... Оказалось, Рэймонд не преуспел в выведывании тайн племянницы. На все вопросы о прошлой жизни Лиззи либо отвечала, что не помнит, либо просто притворялась, что не слышит. Рэй был явно расстроен этим, хотя старался это скрыть. Я вновь попыталась успокоить его, попросила дать малышке время.

Теперь, когда Лиззи вновь могла говорить, у нас появилось много новых занятий. Например, в дом стала приходить гувернантка, миссис Маринер, улыбчивая доброжелательная бабуля. Она учила Лиззи буквам, рассказывала про окружающий мир, учила писать и считать. Я тоже с удовольствием слушала ее уроки, так как у меня самой гувернантки никогда не было. Мама учила меня сама, как умела, в перерывах между работой. Поэтому я и не считала возможным самой учить Лиззи, так как пробелы в образовании у меня имелись немалые. Поэтому мы с Рэем и договорились, что он пригласит миссис Маринер на три дня в неделю заниматься с девочкой. Лиззи оказалась очень сообразительной, все схватывала на лету. Гувернантка восхищалась своей ученицей, говорила, что она опережает по развитию многих учеников такого же возраста.

Однажды Лиззи затеяла под вечер игру в догонялки. Принялась бегать по залу, хохоча и хлопая в ладоши. Благо комната позволяла, места много. Я притворялась, естественно, что никак не могу ее догнать. Так мы гонялись по кругу, пока не пришел Рэймонд. Так получилось, что я запнулась за одну из игрушек, которые Лиззи без конца разбрасывала по всему дому. Не пойму, как я раньше ее не заметила... Запнулась и чуть не шлепнулась на пол, но Рэй успел

меня подхватить. Его руки обвились вокруг моей талии, а глаза оказались очень близко. Я вдохнула мужской запах, и у меня закружилась голова. Запах табака, легкого парфюма и еще чего-то едва уловимого, терпкого. Впервые со мной такое случилось. Я не позволяла Майклу дотрагиваться до меня, но сейчас вдруг осознала, как же это приятно - близость мужчины.

– Простите, я случайно, - принялась извиняться я, ведь люди обычно старались держаться от меня подальше.

– Прекрати уже мне выкать, - услышала я его голос слишком близко, мягко отстранилась, подняла злосчастную игрушку.

Лиззи смотрела на нас во все глаза, загадочно улыбаясь. Будто сама специально все устроила.

А поздно вечером Рэй снова куда-то уехал, ничего не объяснив. Я пыталась убедить себя, что его просто могли вызвать на службу, тем более так уже бывало. Но внутренний голос упорно твердил, что мужчина отправился к любовнице. Это было бы совершенно естественно. Он ведь молод, красив, холост. А я... всего лишь домработница и няня его племянницы. Всего лишь обслуга, кем и была всю жизнь, и буду наверняка.

И почему я снова плачу, ну почему? Ведь все нормально в моей жизни, в кои-то веки! Никто меня не обижает, не унижает, ну что еще нужно? Оказалось, все-таки нужно... Пусть я и утратила нечто важное в себе, но все-таки осталась женщиной, желающей мужского тепла.

Лиззи снова достала маленький вышитый платочек и принялась вытирать мне слезы, на этот раз приговаривая:

– Уходите, слезки, мы не будем плакать. И с красивых глазок вам не надо капать...

– Откуда ты знаешь такой стишок, милая?
– спросила я, попытавшись улыбнуться.

– Мне мама так говорила, когда я плакала. Но ведь я теперь уже большая, не плачу. А вот она плакала, как ты...

Я замерла, завороженная очередной вспышкой детских воспоминаний.

– Я ей рассказывала стишок, вытирала слезки, и все проходило, - рассказывала Лиззи, баюкая свою куклу.

– А почему мама плакала?
– осторожно спросила я.

Но Лиззи отвернулась и принялась укладывать куклу в игрушечную кроватку.

А ночью мне приснился странный сон. Я снова увидела призрак Джулии. Он настойчиво звала меня за собой, говорила, что покажет нечто важное. Я отчетливо слышала ее голос, мелодичный, завораживающий. Я накинула теплый халат, надела домашние туфли и пошла за фантомом по коридорам дома прямо к выходу. Не обращая внимания на мороз, брела прямо по снегу в сад, следуя за призраком, который время от времени махал мне рукой. Джулия привела меня к загадочной розе, которая светилась в темноте. Будто повинуясь чьему-то приказу, я безжалостно выдернула розу и принялась рыть руками землю. Несмотря на холод, это оказалось несложно. Разрыв землю, увидела небольшой камешек, блестящий, полупрозрачный, синеватый, с острыми краями, будто осколок чего-то хрупкого...

Я проснулась, будто от толчка. Сон был такой реальный, что... Я поняла, что сжимаю что-то в руке. Лиззи боялась темноты, поэтому в комнате всю ночь горели свечи. Я увидела, что подол ночной сорочки мокрый и грязный. Руки тоже оказались испачканы земC#x441; b;ей, а в ладони я сжимала тот самый камешек из сна. Синий с голубыми прожилками. Похоже на хрусталь или что-то подобное. Значит, это был не сон?

Умывшись и переодевшись, кое-как дождалась утра. Рэй домой не вернулся, и поделиться мне было не с кем. Пока Лиззи не проснулась, оделась и побежала в сад. Роза валялась в снегу, увядшая и почерневшая. Еще раз взглянула на камень. Он был теплым, и вовсе не от тепла моей руки. Я чувствовала, что это не просто безделушка, не просто мусор, валявшийся в земле. Это все что-то значит! Это все связано с Джулией!