Свет на облаках (САМИЗДАТ)
Шрифт:
Результат — ничего! Пока — решили ждать гонца из Кер-Мирддина. Который мало что переменит. Да и будет ли? Сенат из таких же людей состоит.
Вечером навестили Эйлет. Героине достался дом с деревянным полом, не хуже королевского погоста. Уже ходит — но у руки на перевязи шансов нет. Даже мэтр Амвросий припечатал: высохнет. Даже пальцами не пошевелить. Про отца — уже рассказали. Тогда — приняла, как кремень, между своими — выплакалась. Разумеется, в Майни. Тут ещё Эйра влезла.
— Я тот мех прихватила… Помните?
Полмеха на троих — многовато. Но — первая чаша, пока опустела, не раз прошла по короткому кругу, и её пополняли
— Остальное — когда отомстим. Даже если оно превратится от старости в уксус — не будет мне слаще вина!
— И мне, — согласилась Эйра.
Посмотрели на Майни. Главная мстительница сложила руки на столе, поверх уронила голову — и посапывает себе тихонько. Эйра возмутилась: мы плачем, а она спит! Эйлет здоровой рукой выудила придавленную носиком сиды записку: "Пока не захмелела: Ивору — побудка по четвёртой ночной страже, по первой дневной быть готовыми к выступлению. Эйлет, разыскать Эмилия, Окту. Сдохните все трое — но мне нужно снабжение трёх легионов под Глостер через пять дней, и готовые лагеря по южному тракту, причём ближний — завтра к четвёртой страже. Королей и принцесс — болотом и торфяником, я сама с усами. Исполнять. Немайн."
Глава 6. Кер-Нид, Глиусинг, Гвент, Хвикке. Год 1400 ab Urbe condita, конец декабря — январь
Кто по утрам трясет за плечо или орет в ухо? Нион Вахан, легат-будильник. Впрочем, утро — понятие относительное. Кому четвертая ночная стража — утро… Сида потянулась. Сон и в уголках глаз не затаился. Несмотря на тяжелую работу, последние три дня и ночи перед битвой спала нормально. Хорошо… И что в постель уложили — хорошо, сидя спать неудобно. Вокруг кружком собралась команда, пробуждения ждет. Сестры. Ивор. Эмилий. Сейчас больше никого не нужно.
— Все, что успели — сделали. А снабжение — долгая игра. Но — работаем.
— Что с оценкой трофеев?
— Завершаем. Примерную общую сумму уже могу назвать. Нам, включая добровольцев, следует треть. Если ты готова отнести возможные неточности на счет своей доли — можно начинать выплаты. Учти, трофеи мы скупаем дешево. Зато и продаем дешево… Но дороже. Должны мы прибыль получить?
Эмилий улыбнулся. Акула рынка. Совершенно необходимая. Трудно поделить на двоих пять солидов — но можно, особенно если у обоих по топору. Кольчугу — сложнее. А шатер? Повозку? Коня?
Так вышло: доспехи и оружие достались по большей части северной армии. Зато победители получили обоз. Кони спешившейся знати, шатры, повозки — и все их содержимое. И волы — неторопливые, но сильные. Больше тысячи одних волов. Фураж и провиант на три месяца для шеститысячного войска. Все это необходимо поделить… и нельзя. Слишком заманчиво использовать саксонский обоз по назначению. Только за это придется платить. И не Хранительнице. Ей он попросту не нужен: слишком медлительный. Она уже разменяла свои золотые на быструю систему снабжения. Иное дело — доспехи. Это саксы могут себе позволить экономить на экипировке воина. Если что — бабы новых нарожают. А как быть, если после бойни рожать и не от кого, и некому? Так что покупать придется в основном доспехи. Которые Эмилий скупает у молодцов Кейндрих за четверть цены. А продаст за треть. И выйдут ему ровно законные восемь процентов прибыли.
— Клан бы заплатил, — вздыхает
Начался привычный деловой разговор: обеспечение, сроки… Смахнув песок с подписанного договора, Немайн завела речь о предстоящем походе.
— Люди не обязаны идти дальше. Но — нужно. Если Хвикке не добить сейчас, они оправятся. Быстро. Уже на тот год саксы с континента вновь Гвент на зуб попробуют. А если их пропустят?
— Дрянные дела выйдут, — согласился Ивор, — Хотя Артуису тогда не жить. Значит, навестим Хвикке? Добро. С них есть, что взять.
— Взять мало. Нужно остаться. Для этого — не дать собрать ополчение. Каждый час на счету, а что творится с большой армией — видишь. Выхода нет, придется сунуться малой. Это риск. И все-таки я бы хотела, чтобы люди на него пошли.
— Прикажешь — пойдут, — хмыкнул Ивор, — А позовешь — тем более. Даже нехотя! После твоей песни… Знаешь, даже при Кадуаллоне никто не видывал такого количества улепетывающих саксов одновременно. И хоть пела ты — дрались все, и победа вышла общая. И никому не захочется терять причастности к победе. Позови их, Немайн. Пообещай славу — на века, как у рыцарей Артура. Пообещай добычу…
Стукнул кулаком по колену. Дернул вислый ус. Все выходило верно, да не совсем. Слава, добыча… Это говорят всегда и все! Конечно, если скажет Неметона, слова выйдут весомей. Но и этого может не хватить.
— Вот есть еще что-то! Чую, но прямо сказать не получается. Начну-ка издалека. Последние годы жить стало как будто чуточку тяжелей. Много парней в город уходит. А те, что остаются, землю так уже не любят. Почитай, все хозяева из молодых лишний урожай берут. А земля такого не любит, может и родить перестать, как под саксами. Я, конечно, ворчу — как на меня отец ворчал, но… Если внуки в них пойдут, не прокормимся. Земля им нужна. Новая. Жирная, равнинная. Которую можно пахать — а не только бороновать. Ради которой не нужно копать каналов. Которую не нужно разбивать на клетушки изгородями. Луга, на которые можно выгнать скот — а не окашивать осторожно, боясь повредить. Ленивая земля за Северном! Вот это им и скажи.
Тут неожиданно встрял Эмилий.
— Прибавь, что настоящие парни, ввязавшись в драку, доводят ее до конца.
Немайн осталась единственной в шатре, кто не заметил восхищенного взгляда Эйлет. Сам римлянин не увидел — спиной почувствовал. Отчего только шире развернул плечи. Вот это сида уловила. Что ж. Человек, в одиночку удержавший стратегическую переправу, заслуженно гордится подвигом. Для купца он скромен. Но решение — неплохое. Гленцы люди основательные. Довести дело до конца для них веский довод.
Что хорошо. Немайн совершенно не хотелось звать и вести за собой. Возглавлять, организовывать, руководить — пожалуйста. Нет уж. Пусть каждый знает, на что идет. А если в ряды затешутся слишком уж восторженные идиоты, рассчитывающие на песенки богини, а не на собственные копья да топоры — она их вычистит. Не то, ненароком, нормальных погубят.
Немайн довольно потерла руки. Как работать с людьми малыми — увидела, пора взяться и за великих. И первым — за Гулидиена. Как-никак, будущий сюзерен. Надобно навестить. Провести по итогам боя военный совет. Начистоту, среди своих — без соседей, не всегда любимых, да непременно беспокойных.