Свет на облаках (САМИЗДАТ)
Шрифт:
Увы, король был зол и маловменяем. Ожидал, что Кейндрих, примчавшись, повиснет на шее. Не случилось. В результате — страдания. И все мысли — совершенно не о том. Честно пытался сосредоточиться на военных делах — не получилось. Мимо, как сквозь вату, проскакивали отрывки фраз. "Армия не готова к быстрому выступлению". "Но хоть часть". "Ирландцам досталось…" Тут Гулидиен тряхнул головой и подтвердил: тяжелейшие потери и наибольшая слава в сражении выпали на долю легкой пехоты и первой линии копейного строя. Так что пусть ступают по домам: долг свой исполнили. От всей
После минутной активности король снова впал в оцепенение и принялся разглядывать кружащую вокруг лампы моль. Легаты высказались по три раза — а командующий все никак не удостаивал решением. Ивор хлопнул ладонью по столу.
— Это король Британии? — спросил громко, — Не верю!
Он был прав — но давить на короля сейчас не следовало.
— Ивор, ты, верно не привык еще к военным советам, — проворковала Немайн, — да и от спертого воздуха кровь к голове приливает… Выйди-ка, подыши свежим.
— Тут у нас не воздух спертый, тут мысли спертые…
Увлекся. По хорошему не понял.
— Господин легат, ты слышал приказ командующей. Походи по улицам… А лучше в городской сад, там свежей всего, — тут на лицо сиды вспорхнула озорная улыбка, которой после битвы пока не видали, — Вот именно: иди в сад. Ясно? Исполнять.
Лицо Ивора стало одного цвета с сапогами парфянской юфти. Но — ушел. Снова молчание.
— Брат, что ты решил? — средненький из дружной семейки.
Король безмолвствует.
— Ты слышишь?
— Я ничего не решил. Не умеешь ждать — ступай, проветрись.
— В сад, — добавила Немайн.
Скоро в комнате сидело трое. И молчаливый ирландец — умница — все понял, встал.
— Хранительница, мне тоже в сад?
— У тебя и так много дел. Ступай. Нам с королем с глазу на глаз поговорить придется. Не при гражданах и подданных.
И вот — вдвоем. Молчание понятней упрека. И все-таки… Сперва скрип стула, шаги. И только потом — объяснение:
— Ты обещала помочь. А сделала хуже!
Взлетевшие брови, пожатие плеч. Смешно, но король занял позицию неуспешного руководителя, нервничающего перед лицом эксперта-"пожарника". Сколько таких на памяти Клирика бегало, потело, мялось. Бывало, и упрекали. Бывало — нависали сверху вниз.
— Я не обещала, что все выйдет быстро и просто. А ты, видимо, ждал идиллии? Вспомни, я говорила, что Кейндрих примчится на помощь, если любит? Она здесь. Радуйся!
Гулидиен только зубами скрипнул.
— Хороша радость.
— Привыкай к семейной жизни. С Кейндрих тихо и спокойно не будет. Может, поищешь кого поспокойней? Позабитей? Кейндрих — единственная наследница отца. Всю сознательную жизнь — единственный ребенок в семье. Последние годы она практически правит королевством. А потому привыкла, что государственные интересы — и есть ее личные. Привыкла, что добивается всего, чего ни пожелает. Пойми — она по-прежнему хочет быть первой! Представь — мчится она на выручку нам, перед глазами — изнемогающее от борьбы диведское войско, и ты, признающий что на ней жениться
Ушки к плечам свесила и вздохнула.
— Вот так она тебя любит, будущий мой король. А как любишь ты ее? Тоже, верно, хочешь одеяло малость на себя натянуть?
— Нет!
— Тогда — признай ее правоту! Целиком и полностью. Королем Британии тебе после того, конечно, не бывать. Диведа — тоже, кланы взятую кровью добычу не простят, соберут Совет Мудрых и отстранят. Поставят, скажем, Риса. Годится он в короли?
— Годится…
— И славно. Выделит тебе брат манор — и ладно, зато ирландка рада будет! Как поймет, на что ты за ее правду пошел — за уши от тебя не оттянуть будет. Хочешь такого счастья?
Тут явился рыцарь-телохранитель.
— Мой король, пришла Кейндрих, требует впустить ее.
У городской ночи глаз достаточно: ирландке доложили. Даже разбудить не поленились.
— А вот и повод все выяснить, — обрадовалась Немайн, — зови! Скажем, что со мной посовещался, да и решил, что она во всем права. Тебе женин каблук, мне подружка! Хотя и ревнючая…
Собралась, примчалась — в сердце стучит надежда, что все не так, что сейчас ее пригласят посовещаться, спросят, как она саксов дальше бить собирается… А тут возле порожка легаты переминаются. И даже родственники королевские.
— Сдается мне, что «сад» — все те же лес, луг, болото да торфяник. Только обходительные.
— Ну почему так сразу? Неметона, она же садам покровительствует. Привыкла, наверное, что ждут ее там. Да и успокоение… На улице-то и кузня надымит, и бочка поганая мимо проедет…
— Так что, и правда идти смотреть на голые ветки?
— Приказ есть приказ… От нас не убудет. А в Ирландии есть обычай по весне в садах, кто любовным томлением болен, страсть свою утешать. И грехом это не полагается. Один день в году.
— Это весной. И в Ирландии.
— Сида ведь тоже ирландка… Доброй ночи прекрасной дочери Риваллона! Что здесь ищет принцесса, ужасная в битве?
— Короля вашего ищу. Посовещаться надо.
— Не совещательное у него настроение… И у Хранительницы тоже.
Тут дверь распахнулась.
— Вы что здесь делаете? Вам куда приказано? Все в сад, — объявил Гулидиен, — А чем я могу служить тебе, Кейндрих?
Та быстренько повторила, что нужно согласовать планы и попыталась внутрь зайти. Но путь преградила рука Гулидиена.
— Ты пока не часть моей армии. А потому о наших планах знать права не имеешь. Вдруг на общем совете выдашь за свои? Скажешь, вот что я, умница-разумница, напридумала, подчиняйтесь мне. Мы, конечно, еще что-нибудь изобретем. Только зачем лишний раз голову ломать? А хочешь присоединиться — согласись, что армией командую я. Ничего зазорного: Немайн вон богиня войны, и то признала. Не хочешь? Тогда извини.
И ушел. К рыжей сиде. Неправда, что в Ирландии нет змей — а как же сиды? Она там короля с глазу на глаз охмуряет, а тот и уши развесил. Как же, признала главным… Еще бы не признать! Страшилищу-то, от которой все мужчины тысячу лет бегают!