Свет надежды
Шрифт:
Маленькая Айна укрылась теплым одеялом и закрыла глаза, представляя себе все эти красивые и одновременно мрачные сказки-легенды, которые ей рассказывала бабка Сенира. Каждый раз, когда она слушала их, ей казалось, что слова начинают играть новыми красками, привнося новый смысл и меняя реальность. В народных сложениях было сокрыто что-то очень важное, что пока еще не поддавалось детскому разуму. Придет время, и Айна совсем иначе посмотрит на знакомые легенды, поймет, что хотели донести предки своим потомкам. Но это будет потом…
Глава 1
Холодный злой ветер трепал подол теплых шерстяных накидок, грозя разорвать одежду в клочья и, лишив всякой защиты, заморозить
На самом краю высокой скалы ветер совершенно терял ощущение скованности и беспощадно резвился, норовя содрать теплые одежды, в которые кутались люди. Только их это не останавливало. Полные решимости, они преодолевали последние шаги до камня Пахлераля, где их уже ожидали.
– Ох, не спроста свирепеет буря, – пробурчала себе под нос старая женщина, – ох, не спроста… Не одобряют боги. Только беду накличем…
– Что ты там причитаешь? – раздался рядом с ней недовольный голос старика. – Боги скорее на твои стенания гневаются. Кудахчешь, словно старая курица.
– Молчи уж, старый, – женщина сердито сверкнула глазами из-под капюшона и потом устремила их на идущую впереди тоненькую фигурку, полностью укутанную в теплую накидку из собольего меха. – Была б моя воля, ни за что не допустила подобного. Что ж теперь будет-то?
– Ты думай о том, во имя чего все это делается, – сердито проворчал седой старик, тяжело опираясь на свою трость. – Так предначертано богами…
– Если б не ты, Вилен, не пришлось бы нам идти в эти заповедные земли… – Старуха вложила все свое негодование в эти слова. А через некоторое время, под гнетом молчания, добавила совершенно печальным голосом. – Ты о ней хоть подумал? Во имя чего ею жертвуют?
Старик молчал. Он задумчиво смотрел вперед, на тоненькую тень, ушедшую далеко вперед от них. Ветер трепал теплое одеяние, выбивая из-под него светлые пряди, ярко контрастирующие с темной мглой неба.
– О ней только и думаю, – наконец, произнес он. В его голосе было столько боли и тревоги, что даже вся тяжесть неба не сравнилась бы с этим. Старик закашлялся, но собрал остатки силы и продолжил путь вверх по склону.
Там, наверху, все казалось куда более зловещим и мрачным, чем пейзаж, встречавшийся ранее. Гулкие раскаты стали понемногу уходить стороной, и теперь небо снова погружалось в тревожную мглу. Лишь редкие нити молний освещали вершину горы. И в каждом их ярком свечении на самом обрыве вырисовывались очертания нескольких темных, словно высеченных из камня фигур, стоявших неколебимо даже не смотря на сбивавший с ног ветер, только длинные накидки развевались по ветру, делая их еще более зловещими. Едва только путники поднялись, одна из фигур, самая огромная и внушительная, ожила и вышла навстречу. Следом к ней присоединились еще две, державшиеся за спиной, словно прикрывая тыл, готовые в случае любой опасности к действиям.
– Мы думали, ваш повелитель уже отрекся от своих слов, – в голосе вышедшего вперед мужчины можно было уловить злую насмешку.
– Буря слишком сильно разыгралась, – вступился в разговор Вилен, продвигаясь вперед, – дорога в горах стала опасной.
– Довольно болтовни, – пресекая всякие попытки беседы, произнес его собеседник. – Пора начинать.
Из-за их спин вышел седобородый старец в черном одеянии. Его укутанную фигуру едва не сбивал с ног сильный ветер, и только богам одним известно, откуда в столь
Девушка с мужчиной встали по обе стороны от камня Пахлераля, положили на него обе руки и стали ждать. Не возможно было не заметить сильную взволнованность девушки: ее страх передавался всем рядом находящимся. Спокойствие же мужчины еще больше заставляло ее нервничать. Она молилась, чтобы все это поскорее закончилось, хоть и не знала, какое будущее ее ждет.
Седобородый старик продолжал свои речи, обращенные к богам. Он положил свои морщинистые ладони поверх рук стоящих рядом с ним мужчины и девушки и после нескольких произнесенных громких слов, соединил их, опустив на центр камня.
– Боги и вы, собравшиеся здесь, свидетели таинства соединения двух судеб в одну. Отныне их судьбы неразрывны, их честь и слава – единое целое, их кров и дети – общие. Если есть причины, препятствующие этому союзу, да будут они названы сейчас или канут в небытие как домыслы и клевета.
Воцарилось долгое молчание, нарушаемое лишь раскатистыми звуками грома и завываниями ветра.
– В знак скрепления союза двух кланов, обменяйтесь приношениями.
Девушка учтиво склонила голову, не от требований традиций, а от смиренной покорности, извлекла из скрытых карманов своей накидки свиток и протянула его темному мужчине, стоявшему чуть поодаль от нее, не поднимая головы и страшась посмотреть на него. Мужчина неспешно принял из ее рук протянутую вещь, сломал защитное кольцо и бегло прочитал содержимое. На его лице не отразилось ничего, лишь только ядовитая усмешка, прозвучавшая в голосе, выдала недовольство.
– Недорого тебя отец оценил. Всего лишь один обоз с вещами, да жалкий клочок неплодородных, скалистых земель. За среднюю лошадь и то больше дадут.
– А ты, повелитель Зангры, не смотри на скудность дара, – вступился в разговор Вилен, холодно отвечая на резкие слова, – скудность оболочки несет за собой глубокий сокрытый смысл.
Мужчина смерил старика острым взглядом, но ничего не ответил, отвернувшись и более не удостоив того своим вниманием. По его едва различимому знаку подошел один из стоявших поодаль воинов, протянул своему повелителю огромный тюк и тут же вернулся на свое место. Мужчина Быстрым движением развернул ношу и бросил в ноги девушке. В тот же миг десятки огромных драгоценных камней засияли на скалистой земле, улавливая и заточая в себе свет блиставших молний.
– Зангра платит за мир и спокойствие, – заключил мужчина, обведя твердым взглядом каждого из собравшихся на скале, призывая всех быть свидетелями его слов.
Новые раскаты грома нарушили воцарившуюся тишину, небо содрогнулось и отозвалось долгим эхом.
– Пред лицами богов и всех здесь собравшихся, в знак скрепления мира между народами Моргаша и Зангры, – перекрикивая шум стихии, седовласый старец продолжил церемонию, – сегодня соединяются в союз великий и достойнейший муж земель Зангры и прекраснейшая из дев Моргаша.