Свет праведных. Том 1. Декабристы
Шрифт:
Вторая половина дня выдалась грустной, скучной: Николай бродил по городу, зашел в Пале-Рояль, где они с Розниковым выпили кофе, а так как ему самому не хотелось ничего рассказывать приятелю, пришлось слушать откровения Ипполита. Манеры его до сих пор не отличались изысканностью, но Париж подействовал на него удивительно: единственной заботой этого вояки стала внешность – помадил свои короткие черные волосы, чтобы лучше блестели, душился, полировал ногти, женщин окидывал нежным, бархатным взором. Он не был хорош, но настолько уверен в себе, что товарищи прозвали его «Ипполитом Прекрасным». На
– Я добьюсь этого, вот увидишь. Благодаря связям или иным способом, какая разница! Надо знать, чего хочешь получить от жизни. Вот у тебя, например, есть цель?
– Нет, – горько отозвался сослуживец.
К восьми часам, так и не поужинав, он вернулся на улицу Гренель. Антип предложил ему кое-что из своих колбасных запасов, но барин гордо отказался: он не был голоден, да и на сердце чувствовал тяжесть. Комнату наполняли запахи погрузившегося во тьму сада, в глубине которого едва различимо притаился Купидон. Юноша улыбнулся этому давнему товарищу своего одиночества и решил навестить его, вышел из дома, стараясь, чтобы гравий не слишком хрустел под ногами.
Усевшись на каменную скамейку рядом со статуей, взглянул на дом – окна столовой все еще были освещены, затем свет показался в гостиной и библиотеке. Софи? Может, стоит к ней присоединиться? Но вот уже загорелось окно и в ее комнате, легкий силуэт мелькнул на мгновение, закрылись шторы. Николай осмотрелся, звездное небо навевало мысли благородные и печальные. Спать не хотелось, думалось, хорошо бы встретить здесь рассвет, услышать, как просыпаются птицы, занимается заря.
Звук шагов вывел его из задумчивости. Он поднял глаза и подумал, что видит сон: Софи ли, призрак ли ее шел к нему по аллее. Кажется, госпожа де Шамплит не подозревала, что не одна в саду! Озарёв осторожно вышел из тени, но женщина не удивилась и направилась к нему, словно они договорились о свидании. Неужели спустилась в сад ради того, чтобы увидеться с ним? Догадка потрясла Николая, который едва смог вымолвить:
– Дивный вечер, не правда ли?
– Да, – откликнулась она, – весной и летом я часто сижу здесь, прежде чем подняться к себе в комнату.
– О, я занял ваше место! Я вам мешаю!..
– Нет-нет. Оставайтесь.
Сели.
– Я все думаю о службе, на которой мы были утром. Все было так красиво, таинственно, пленительно. Не всегда необходима вера, чтобы увиденное взволновало. Мне интересно: когда вы приглашали в церковь меня и моих родителей, вы хотели, чтобы я поверила в Бога или в Россию?
Собеседница улыбалась полусерьезно, полуигриво.
– Я просто хотел, чтобы вы поняли – мы не такие уж варвары!
– Если бы я захотела поверить, обратилась бы вовсе не к вашим священникам с бородами, но некоторым верующим.
Смелость Софи смутила их обоих. Николай слышал, как бешено колотится его сердце. Внезапно она поднялась:
– Поздно. Я должна возвращаться…
Озарёв был до такой степени удручен этим, что нашел в себе силы только неловко протестовать, тогда как хотелось говорить стихами. Женщина с облегчением поняла, что он не станет ее удерживать, и удалилась, скрывая собственное,
На лестнице дочь ждала госпожа де Ламбрефу. Со свечой в руке, в пеньюаре и кружевном чепце, с кремом на лице, она выглядела тем не менее весьма представительно.
– Дитя мое, хочу сказать вам пару слов, – твердо сказала мать.
Войдя в комнату Софи, графиня поставила свечу, отказалась сесть и, сжав свои маленькие ручки на животе, теплым родительским взором глядя на нее, тихо произнесла:
– Я случайно заметила, что вы встречались в саду с этим молодым человеком! Разве это так необходимо?
Поначалу встревоженная госпожа де Шамплит вспылила:
– Не понимаю вас, матушка. Всего несколько дней назад вы упрекали меня в том, что я не слишком любезна с господином Озарёвым, а теперь…
– Теперь, мне кажется, вас одолевает противоположная крайность. Представляю, что подумал этот мальчик, когда вы вышли к нему, едва…
– Я не знала, что он там! – закричала дочь.
Слова так неожиданно сорвались с ее губ, что на какое-то мгновение эта ложь показалась ей правдой. Потом она вспомнила, как смотрела в сад из окна, заметила тень у скамейки, сбежала вниз по лестнице, легкая, счастливая шла по аллее… И вдруг она разозлилась, не на себя, на мать, которая вынудила ее солгать.
– Конечно, заметив его, я могла бы уйти, но подобная мысль не пришла мне в голову. Я не ребенок и вправе поступать так, как считаю нужным!
– Женщина никогда не вправе поступать так, как считает нужным, – сказала госпожа де Ламбрефу со вздохом, который призван был подчеркнуть ее долгий жизненный опыт. – Возможность приобрести дурную репутацию должна удерживать нас от многих поступков. Я далека от того, чтобы серьезно осуждать ваше поведение, но хотела бы, чтобы оно было более взвешенным и ровным. Вы одинаково скоро поддаетесь и ненависти, и радушию, и заходите и в том и в другом слишком далеко. Будьте осторожнее и вы несомненно будете счастливее…
– О каком счастье вы говорите?
– О том, что дал мне ваш отец! – заявила графиня, вздернув подбородок.
– Извините, матушка, но наш разговор кажется мне бесполезным. Вы собираетесь отчитывать меня, словно пансионерку, за то, что я перебросилась парой слов с мужчиной в саду?
– Уже стемнело!
– Так что вас больше беспокоит – встреча или темнота?
– Встреча в темноте!
Софи нервно передернула плечами. Она привыкла всегда одерживать верх над родителями, ее естественной реакцией на критику было то, что она всегда раздувала недостатки, в которых ее упрекали. Достаточно было матери попросить ее держаться подальше от русского офицера, как ей немедленно захотелось быть еще внимательнее к нему.
– Жаль, придется вас огорчить, но я намереваюсь выйти завтра с господином Озарёвым, чтобы показать ему Париж…
Она только что выдумала это и наслаждалась удивлением, от которого разом округлились глаза, рот и подбородок графини, мать уже не в силах была совладать с собой и только еле слышно прошептала:
– Что за неосторожность!.. Ах, Софи, неужели вам нравится мучить меня? Не лучше ли серьезно подумать о будущем? Поверьте, настало время заняться…
– Чем вы хотите, чтобы я занялась?