Свет-трава
Шрифт:
Савелий ухмыльнулся, приосанился, разгладил бороду.
– Мы приехали к вам, дедушка, с превеликой просьбой, – продолжал Федя. – Собрали мы образцы разных трав и привезли вам. Помогите, пожалуйста, нам разобраться, нет ли среди них свет-травы. – Последние слова он произнес со страхом, опасаясь, что старик, как и в прошлом году, откажет ему одним неумолимым словом: «Стена!» – и махнет рукой так, точно и в самом деле непроницаемая стена заслонила от него весь мир.
Но Савелий еще больше расцвел в улыбке и сказал довольным голосом:
– Вишь, штука какая – в чужой
Федя весело подмигнул Игорю и Сане.
Саня поставила корзину к ногам Савелия.
Федя подавал старику травы, описывая их внешний вид, и тот осторожно водил сизыми, загрубелыми пальцами по нежным листьям и венчикам цветов.
– Это брусничник! Медуница! Лебеда! А это… – Старик нерешительно задержал пальцы на листьях.
У Сани, Игоря и у Феди мелькнула мысль: «Может, она?»
– Цветочки не желтые? – спросил Савелий.
– Желтые! – замирающим в ожидании голосом ответили все трое.
– Значит, чина луговая! Тоже полезное растение, – разочаровал их Савелий. – Вот что, детки, – распорядился старик, – вы зря времени не теряйте – желтые, синие да красные цветы сразу из корзины на землю вытряхивайте. Свет-трава с мелкими белыми да с розовыми цветочками.
Федя достал из кармана небольшой пакетик, развернул его, бросил бумагу и положил в руку Савелия мохнатую травку с мелкими цветами.
Тот коснулся ее пальцами.
– На свет-траву походит, и корешок так же слабо в земле держится… А цветочки какого цвета?
– Розовые цветы, дедушка, – волнуясь, сказала Саня, – мелкие-мелкие… Я эту траву за городом часто встречала, и здесь ее много. Наверно, это и есть свет-трава?
Старик поднес траву к носу.
– Нет, дочка, это богородская трава.
– Уже открытая и применяется в медицине! – горько пошутил Игорь.
Так они перебрали всю корзину. Но в ворохе самых различных трав свет-травы не оказалось.
– Ничего, первый блин всегда комом, – утешал Федя главным образом самого себя.
Савелий, почмокивая губами и сплевывая, раскуривал трубку с отсыревшим табаком. Он безжалостно топтал сапогами с любовью собранные пахучие травы и цветы. Никому теперь не нужные, они валялись вокруг скамейки.
– А я, сынок, все же вспомнил фамилию ссыльного доктора, – хитро улыбаясь, обратился Савелий к Феде. – Мозги-то, знать, совсем еще не отказали в работе! – похвастался он. – Давеча ты назвал фамилии своих товарищей, я и вспомнил. Фамилия-то его, как у этой девушки, – Савелий ошибся и показал на Игоря. – А звали Петром Яковлевичем.
Федя, Саня и Игорь несколько мгновений стояли молча. Тишина показалась старику странной.
– Ты слышал, Федя? Петр Яковлевич, – повторил он.
– Так я и думал, – взволнованно прошептал Игорь.
– Это твой прапрадед, Саня! – воскликнул Федя.
Саня растерянно смотрела то на слепца, то на Федю и Игоря. Только Савелий Пряхин сидел равнодушный и спокойный. Прожив на свете больше века, он привык ко всему, и теперь уже никакие неожиданности не могли вывести его из равновесия. Устремив вдаль невидящие глаза,
К вечеру Саня, Игорь и Федя возвратились в Семь Братьев. В этот вечер совсем иным показалось Сане село. Они ехали по улице, и Саня молчаливо разглядывала почерневший дом старшего брата Кудреватых с резными наличниками на окнах, старинные ворота с навесом, украшенные причудливой резьбой. Здесь жил ее прапрадед. Он ходил по улицам этого села. Здесь он лечил народ свет-травой, здесь мечтал о свободе и счастье людей.
Около больницы Федя остановил Рыжку.
– Беги, Игорь, расскажи обо всем Марии Владимировне.
Игорь охотно выполнил распоряжение Феди и уже в воротах крикнул:
– Не жди меня, я задержусь!
– Вряд ли в рабочее время Машенька будет тебя задерживать! – засмеялся Федя, понукая Рыжку.
Глава восемнадцатая
Окрестности Семи Братьев особенно хороши были в ясный полдень. Блестели на солнце бархатные взгорки, как древние курганы, обступившие село с востока и юга. Все кругом жило полнокровной жизнью: цвело, росло, зрело.
В воскресный день друзья собрались в лес. Саня не пошла с ними, отговорилась тем, что занята срочной работой. Для всех было очевидно, что Саня упорно избегает встречи с Машей, и это портило теплые, дружеские отношения Феди и Маши.
Поэтому в воскресный полдень друзья шагали по дороге без Сани. Они шли медленно, изредка перебрасывались незначительными фразами, захваченные красотой окружающей их местности. Когда потянулись однообразные просторы полей, Маша сказала, обращаясь главным образом к Игорю:
– К нам приехали писатели из города. Сегодня в клубе встреча. Вы пойдете?
– Нет, не пойду, – ответил Игорь, – в Москве я видел наших литературных светил, и, скажу откровенно, не хочется портить впечатление.
– Ты считаешь, следовательно, что таланты родятся и живут только в Москве? – усмехнулся Федя.
– А! Оскорбил патриотические чувства сибиряков! – попытался отшутиться Игорь.
– Старинкой попахивает от твоих слов, – серьезно сказал Федя, пропустив мимо ушей шутку товарища. – Зачем быть таким близоруким? Разве ты не видишь, что советская литература развивается во всех уголках нашей страны? Ну-ка, припомни лучшие книги этого года, – что, их только москвичи написали?
– Простите, Игорь, за резкость, – сказала Маша, – но я не раз замечала, что Москву с ее богатством, с ее культурой вы воспринимаете как московский обыватель. Вам надо решительно пересмотреть свои взгляды.