Свет в ночи
Шрифт:
Исчерпав все предлоги избежать внимательного взгляда Бена, Бриджет устроилась на краешке кресла-качалки и начала ритмично двигаться.
— Ты даже не прикоснулся к завтраку.
— Жду, когда появится аппетит.
— Тебе лучше?
— Смотря с чем сравнивать.
— Как нога?
— Такое чувство, что ее откусил слон.
— Если тебе… э-э… нужна помощь, чтобы добраться до ванной…
— Справлюсь.
Он лучше помрет, чем примет ее помощь в таком деле. Ему хотелось снова сосредоточиться
— Тебе со мной не по себе?
Она покачала головой, энергично встряхнув волосами.
— Ломка.
Лицо у него окаменело:
— Что?
— Сигареты. — Она вытянула руку перед собой. Пальцы у нее слегка дрожали. Продемонстрировав свое состояние, она стянула клубничину из блюдца, стоявшего на подносе. — Три дня. Семьдесят два часа. Я еще не выкурила шестьдесят сигарет.
— Куришь пачку в день, да?
— Курила. «Думайте о своем курении как о деле прошлом». Это правило номер один.
Она стащила ягоду номер два.
Бен решил, что это вполне объясняет ее беспокойство. Ее взгляд перебегал с подноса на покрывало, оттуда — на изножье кровати… Он согнул колено здоровой ноги. Бриджет устремила взгляд в окно, обхватив руками одно колено, и начала раскачиваться еще энергичнее.
Он посмотрел на подернутые туманом вершины деревьев, окружавших дом.
— Это окно выходит на заднюю часть дома?
— Угу. Озеро вон там.
Она ткнула пальцем в сторону двери.
Ее обрамляли вертикальные березовые стволы. Стены были выложены стволами, уложенными горизонтально. Шатровый потолок был выстлан по диагонали.
— Двадцать комнат?
— Двадцать спален. А всего комнат здесь двадцать восемь — не считая помещений для прислуги, которые расположены над гаражом.
— На сколько машин?
— Сейчас там мой джип и «додж» двадцать восьмого года выпуска — неработающий.
— Внушительный дом.
— Бывают и больше. Но этот — очаровашка.
И она тоже. Бен поймал себя на том, что не сводит с нее глаз. Бриджет покраснела. Он решил, что надо подкрепиться, и приготовился есть. Вид слабопрожаренных яиц вызвал сосущую боль под ложечкой. Он мрачно нахмурился, глядя на кусок мяса, на тосты, поблескивающие золотистым маслом. Завитки бекона поджарены именно так, как он любит: хрустящая корочка снаружи, а внутри — упругое мясо, чтобы можно было пожевать. Бен почувствовал, что, если он положит в рот хоть кусок, его вырвет.
— Сколько до города?
Он отодвинул тарелку подальше, надеясь, что не почувствует запаха еды.
Она широко раскрыла глаза.
— Ты бы предпочел овсянку? Или хлопья? А вот фрукты…
Бриджет положила рядом с клубникой кусок дыни.
При мысли о каше ему стало совсем нехорошо.
— Нет, спасибо. Просто по утрам мне трудно бывает
— Кофе крепкий.
— Скоро до него доберусь. — Он упустил шанс расспросить ее о городе. Если сейчас вернуться к этому, она заподозрит неладное. — А как насчет тебя? Ты специалист по интерьерам?
— Я проектирую дома отдыха для крупных шишек. Ты что, ничего не запомнил из того, что я рассказывала этой ночью?
— У меня были другие проблемы.
— Например?
Она выжидательно молчала, так что он вынужден был ответить. У нее это хорошо получалось. Пришлось съесть кусок грубозернистого тоста, чтобы выгадать время и составить убедительный ответ.
— Прежде всего моя дьявольская глупость в обращении с огнестрельным оружием. Боязнь, что истеку кровью. Смущение, что показал себя в твоих глазах полным идиотом.
Он посмотрел Бриджет прямо в глаза. Этого ей должно пока хватить.
Она начала теребить выбившуюся из свитера нитку.
— Ты заново оформляешь этот дом?
— Да, ему надо придать современный комфорт, — пояснила она. — Я стараюсь сохранить дух этого дома, но существуют некоторые удобства, без которых обойтись просто нельзя. Бесперебойное снабжение горячей водой. Телевидение. Параболическую антенну придется спрятать где-то рядом с домом. Лично я обошлась бы и без телевидения, но для наших клиентов Си-эн-эн просто необходимо. Они захотят иметь компьютерные терминалы, факсы, электронную почту, модемы. Мне претит то, что, отдыхая, люди все равно тайком убегают работать. Однако мы убедились в том, что лучше всего успокоить их тем, что вся технология остается в их распоряжении, — для них это словно любимый плюшевый мишка для ребенка. Но доступ ко всему этому мы ограничиваем — за исключением чрезвычайных обстоятельств.
— Как вы этого добиваетесь?
— Перерезаем телефонные линии.
Бен, видимо, совсем ослаб, потому что поверил в серьезность ее слов.
— Но здесь же должен быть телефон!
Она рассмеялась.
— Я пошутила. Один телефон стоит внизу — старинный аппарат с вращающимся диском. И есть еще мой, переносной.
— А он где? — небрежно поинтересовался он, отрезая кусочек мяса.
— Кто знает? Когда он в следующий раз зазвонит, я его найду.
Только если он не найдет его первым.
Она подогнула ногу под себя и подалась вперед, озабоченно глядя на него:
— И, кстати, я должна предупредить тебя об одной вещи…
Бен медленно поднял голову. Ну, что теперь она выкинула?
— Когда я принимаюсь за работу, то обо всем забываю. Бывают дни, когда я поднимаю голову и вдруг вижу, что уже стемнело. Если я о тебе забуду, не стесняйся — кричи. — Она пожевала нижнюю губу. — Может, мне принести тебе какой-нибудь колокольчик…