Свет в тумане
Шрифт:
– Хорошо, леди Мэб, начистоту! Вы…
– Отойди от нее!
– резкий окрик Реджинальда заставил Мэб вздрогнуть, но больше от облегчения, чем от неожиданности или страха.
– Реджинальд!
Верне, в свою очередь, не удивился, не отступился, а только крепче стиснул руку Мэб. Наверняка там завтра появятся синяки. Боль и эта мысль заставили Мэб возненавидеть его еще сильнее. Реджинальд схватил Верне за плечо и дернул на себя, заставляя разжать пальцы. Ногти царапнули по коже, оставляя красноватые следы, и Мэб стиснула зубы, чтобы не застонать. Она не собиралась доставлять Верне такое удовольствие. Только
– Убирайся, Верне! Если ты еще раз окажешься рядом с Мэб…
Ярость в голосе Реджинальда парадоксальным образом польстила Мэб, хоть ей обычно и претило насилие.
– Предоставим {леди} Мэб решать самой, - ухмыльнулся Верне, особенно выделив слово «леди», и прозвучало это так, словно он уверен в ответе заранее.
– Вышвырни его, - попросила Мэб и отвернулась.
За спиной ее была какая-то возня, потом хлопнула дверь. Мэб на мгновение затаила дыхание. Спустя мгновение на плечи ей легли теплые руки, затем — поцелуй в шею и знакомый аромат трав.
– Все в порядке?
– Ненавижу этого человека!
– Мэб повернулась и крепко обняла Реджинальда, спрятав лицо у него на груди.
– Отвратительный тип!
Руки провели по ее спине вниз, потом вверх, легли на затылок, мягко массируя. Пальцы запутались в волосах.
– Он больше не будет тебе докучать, обещаю, - Реджинальд поцеловал ее в висок, потом в щеку, в шею. Мэб вскинула голову, подставляя губы для поцелуев.
– Что ему от меня нужно?
– пусть Мэб того и не хотела, но прозвучало это жалобно. Новый поцелуй заставил ее умолкнуть.
Жакет оказался на полу, блуза была расстегнута, а бретелька нижней сорочки сама соскользнула с плеча, когда Реджинальд отстранился. По коже прошелся неприятный холодок. В эту же минуту в ставни ударил порыв ветра, и что-то загудело в трубе. Мэб содрогнулась и немеющими пальцами вцепилась в отвороты Реджинальдова жилета. Он мягко отнял ее руки.
– Нужно запереть дверь. Если, конечно, ты не хочешь среди ночи общаться с леди Флоранс.
– О, леди Флоранс… - Мэб разжала пальцы.
– Она положила на тебя глаз.
– Как и на любого другого мужчину, - Реджинальд повернул ключ в замке и вернулся к Мэб.
– На чем мы остановились?
– О, Небо!
– Мэб положила руки ему на грудь и медленно начала расстегивать пуговицу за пуговицей.
– Ты говоришь как герой пошлой радиопостановки!
– Впредь буду молчать, любовь моя, - хмыкнул Реджинальд и вновь поцеловал ее.
15-16
15.
В комнате было темно из-за плотно закрытых ставен и задернутых штор, и невозможно было определить, который сейчас час. Впрочем, с постели вставать не хотелось вовсе. Реджинальд шевельнулся, удобнее устраивая на плече голову Мэб, и расслабился, положив руку на ее голую спину. Следы на запястье практически сошли на нет, больше исчезла. Возможно, все тревоги были беспочвенны. Напряжение последних недель сделало его подозрительным и заставило на время забыть о том, насколько капризна и непредсказуема магия. В это утро все казалось легким, объяснимым и приятным.
А потом, когда Реджинальд совсем расслабился, разнежился и хотел
– Что… что случилось?
– Сейчас посмотрю, - Реджинальд разжал объятья и поднялся. Мэб удержала его за запястье.
– Осторожнее.
Реджинальд улыбнулся чуть снисходительно, хотя на самом деле не испытывал беспечности и опасался того, что может происходить в этом странном доме. Наскоро одевшись, он повернул ключ и выглянул в коридор. На плечо ему сразу же легла рука. Реджинальд обернулся и смерил Мэб взглядом. Растрепанная, небрежно замотанная в простынь, она была необычайно хороша, и хотелось, позабыв обо всех странностях, немедленно вернуться в постель и понежиться еще немного, а не кидаться навстречу новым приключениям и почти наверняка — неприятностям.
– Ты бы оделась, - проворчал Реджинальд и шагнул в коридор.
Изящные, хотя и немного вычурные часы-артефакт на столике показывали девять. В отдалении слышались топот, голоса, но это были обычные звуки большого богатого дома, где много слуг. Определить, где недавно кричали, было невозможно.
Минут десять Реджинальд плутал в сплетении коридоров, поражаясь бессмысленной планировке имения Хапли, и наконец вышел в холл. В центре его стояла юная племянница барона, простоволосая, босая, в одной сорочке. У ног ее, у самого подножия лестницы, лежал куль темного тряпья. Реджинальд моргнул. Тело. Еще один покойник. Очнувшись от минутной прострации, он бросился к застывшей девушке и накинул ей на плечи свой пиджак.
– Давайте отойдем.
Девушка всхлипнула и послушалась. Реджинальд отвел ее в сторону, усадил на стул и принялся, присев на корточки, растирать холодные, судорогой сведенные пальцы. Холл между тем наполнился народом, а вместе с ним — шумом и бессмысленными причитаниями.
– Выпейте чаю, дорогая, - Мэб опустилась на соседний стул и заставила девушку сделать глоток. Судя по запаху, в чашке был не столько чай, сколько крепкий бренди.
– И давайте уведем вас отсюда…
Ифигения Хапли двигалась безвольно, сонно, напоминая куклу в театре. Позволила поднять себя на ноги, обнять за плечи и покорно пошла следом за незнакомой женщиной в указанном направлении. Мэб обернулась через плечо.
– Мы будем в той пошлой гостиной с диванами.
Реджинальд кивнул и вернулся к телу. Удача Мэб, до сей поры действующая исправно, привела их в странное место. Уже второй мертвец за два дня, своеобразное семейство, Верне в качестве почетного гостя, и совершенно некого расспросить о гробнице Хапли, а ведь только ради этого они прибыли сюда. Все шло наперекосяк и, определенно, в отпуск следовало поехать куда-нибудь еще.