Свет во мраке
Шрифт:
Не знаю, сколько времени потребовалось мне для того, что прийти в себя хотя бы отчасти и вернуть большую часть чувств.
Я снова видел — мутно как сквозь окно из бычьего пузыря, но все же видел.
Я опять слышал — самые тихие звуки от меня ускользали, но на это я уже внимания не обращал.
То же самое с остальными чувствами. Из бесчувственного бревна я превратился в нечто более осмысленное и уверенное. И убедившись в собственной решимости, я начал действовать. Первым делом выворотил магически укрепленную ветвь и отдался на волю течения, что с шумом текло под крутым углом вниз. Почему я не
Где же я?
Сначала я подумал, что судьба вновь забросила меня в подземную реку — как тогда, когда мы рухнули с водопада и промчались по смертельным порогам уготованным нам роком.
Но затем мои руки коснулись склизкой древесины. Хотя нет — сама древесина была крепка как железо, но сверху покрыта склизкими отложениями. Со всех сторон дерева — мне не потребовалось много времени, чтобы осознать, где именно я нахожусь. Внутри гигантского пустотелого древесного ствола, повалившегося давным-давно. Дерево упало на склон крутого холма, а затем, благодаря причуде природы или же настойчивости речки, исполинская сосна стала руслом для спускающейся вниз воды.
Я убедился в этом в самом скором времени — когда течение вытолкнуло меня на свет белого дня. Я сжался в комок, выставил перед собой ветвь, щурясь, закрутил головой по сторонам, выискивая врага. Тем временем вода последний раз подтолкнула меня в спину, плеснула в затылок да и выбросила на илистое мелководье у подножья заросшего сосняком холма.
Насчет упавшего могучего дерева я оказался прав. Вот только я не мог знать, что таких деревьев окажется под несколько десятков — толстенные стволы хаотично лежали на земле, между ними и сквозь них с плеском и журчанием струилась вода, там и сям росли кусты и молодые деревца. Невероятная мешанина воды, дерева и грязи. Такое не сотворить разумному существу. Тут все решил некий случай — скорей всего вода подмыла склон, затем у пары сосен полопались корни и деревья завалились вниз на своих соседей, увлекая их следом за собой. Случилось это очень давно. И за прошедшее время здесь образовались самые настоящие непролазные дебри, сплошь залитые проточной водой. Один только вид заваленного мертвыми растительными великанами холма приводил к ошеломлению. И отбивал всяческое желание здесь что-то искать.
Лежа на мелководье, весь покрытый илом и грязью, я смотрел вверх и не двигался. Текущая вода. Я почти не сомневался, что именно она решила мою судьбу — сюда не пустить на поиски нежить, неохота лезть самому, текущая вода надежно скрывает от взора ищущего пульсирующую жизненную силу жертвы. Ведь не зря я так плохо видел «искры» жизни живущих здесь рыб. При желании Истогвий отыскал бы меня и здесь, но, похоже, он куда-то сильно торопился. Все же интересно — куда отправился местный хозяин? Не к Тарису точно — это в другой совсем стороне. В любом случае он не здесь.
Я пролежал в грязи довольно долго. До тех пор, пока полностью не прояснился взор. Тогда я зашевелился и медленно встал на окрепшие ноги. Чувства вернулись. Я прозрел. Снова осязал и обонял в полной мере. Отлично слышал.
Проследив взглядом вверх по крутому склону, я понял, что мне не взобраться. Возможно это осуществимая затея,
Но я не стал обходить. Уцепился рукой за ошметок коры на ближайшем стволе, оторвал его, взялся за следующий. Этот кусок оказался покрепче и выдержал мой вес. Я начал карабкаться вверх. Прямо сквозь мертвый бурелом. Если Истогвий где-то там, у меня появится шанс вновь укрыться среди проточной воды и грязи. Порази меня враг стрелой — не страшно. Я боялся лишь неизвестной мне темной волшбы — этой части загадочного Искусства неподвластного мне. Я обладал силой, но не знаниями. Но недавно мне хорошенько намяли бока. И я извлек урок из своей ошибки. Отныне я стану куда мудрее.
Шаг за шагом я преодолевал крутой склон, взбираясь вверх как дрожащий грязный червь — я не шел, я полз. Но упорно двигался вверх.
Вскоре я вернусь к месту недавней схватки.
Разумней было бы бежать прочь.
Но я не могу.
Пусть это глупо, но там остались два ниргала. Те, кто прошел со мной все мыслимые и немыслимые беды. Я не мог просто бросить их. Не мог. Да это глупо. Но я не мог. Я обязан выяснить их судьбу.
Оказавшись на вершине склона, я не остановился. Я попросту и не заметил завершения одного отрезка пути, сразу перейдя к следующему. Да и не к чему было останавливаться — я не устал. А по пути наверх успел загубить несколько невинных существ, выпив их жизненную силу.
Шагая вперед, я старательно оглядывался, вслушивался. Пусть не увижу самого Истогвия, что явно помудрее меня в этих делах будет, но зато могу узреть его спутников или же лошадей.
Однако до самого места назначения я не увидел врага. Только несколько животных пасущихся или охотящихся поблизости, да гнездящиеся в дуплах совы, погруженные в дневную дрему, и прочие пичуги сидящие на ветвях. Мир и покой вокруг. Природа во всем своем сонном величии.
Однорукого я заметил сразу.
Трудно не увидеть сидящего под деревом обнаженного мужчину с одной рукой. Его голова поникла на грудь, опираясь подбородком о запястье единственной руки, что намертво вцепилась ему же в горло. Ноги вытянуты, обрубок второй руки свисает вниз, на обнаженной коже множество шрамов и рубцов, про ожоги и говорить не хочется. Множество новых царапин и синяков — полученных за последние дни.
Однорукий мертв…
Ах ты ж…
Я застыл в двух шагах от мертвого воина с жестоко обезображенной внешностью.
— Ублюдок Истогвий! — сорвалось с моих губ — Проклятый ублюдок Истогвий!
Нет ни малейшей ошибки — Однорукий задушил себя сам. Ему попросту приказали это сделать и он выполнил страшный приказ, сам себе, пережав горло. А перед этим, по еще одному приказу, он самостоятельно снял с себя доспехи. Возможно даже погрузил их в седельные сумки, после чего встал под деревом и удушил себя, не сводя застывших глаз с того, кто отдал мерзкий приказ.
— Ты мог подарить ему более достойную смерть! — выдохнул я с ненавистью — Мог даровать ему достойный конец! Если кого и нельзя винить ни в чем — так это ниргалов! Но ты унизил его. Ублюдок… ты пожалеешь об этом!