Свет во тьме

Данилова Алёна

— Братик! — услышала я голос Вионетты и, придя в себя, попыталась отстраниться от ректора, но это оказалось не так-то просто.

— Вионетта, выйди, пожалуйста, — зарычал Дейсон, испугав не только свою сестру, но и меня в придачу.

Не стесняясь присутствия Вионетты, он вновь прикоснулся к какой-то точке на теле и на этот раз вызвал стон. Казалось, что внизу живота разгорелся пожар, что-то тёплое промочило трусики, я вся задрожала, хватаясь за рубашку этого бога красоты.

— Ой, мамочки, — взвизгнула Вионетта. — Я дедушку позову, слышишь меня? Вам же пока нельзя. Она же

потом тебя возненавидит, и ты сам убиться захочешь!

— Уйди, — чуть не плача простонала я.

Жжение начинало усиливаться. Терпеть это было невыносимо. Да и что стесняться, раньше я была замужем и лишь этим можно унять боль внизу живота. Если бы в тот момент я знала, на что подписываюсь, то никогда бы не пошла на это. Но тогда мой разум, по всей видимости, был где-то далеко, ведь провести неделю так насыщенно, как пришлось мне, мало кому под силу. Хотя, кто сказал, что будет всё так просто? Всё оказалось намного сложнее.

[1] В академии студентов и адептов называют птенчиками, намекая на их дальнейшую судьбу: как птенцы вырастут в птиц и выпорхнут из гнезда, так и студенты получают потом выбор: остаться навсегда в мире мёртвых или переродиться.

[2] Альяна — обращение к студенткам и иногда к остальным женщинам в мире мёртвых.

Заметка третья О браке и злой ведьме

— Брачная ночь — не залог отличных отношений.

— Ты думаешь? — удивилась Жизнь.

— Знаю, — вздохнула Смерть, обнимая любимую крепче.

Из «Хроники жизни и смерти»

***

— Ты!!! — рычала я, кидая на мозаичный пол удачно попавшийся в руки стакан с водой. — Да как ты посмел?! Сволочь, гад, паразит! Труп недоделанный!

Ректор академии увернулся и снова сделал безрезультатную попытку подойти ближе. Послышался какой-то скрежет, отвлёкший меня от объекта моей злобы. Я повернулась к шуму, и в тот же миг очутилась в объятиях Дейсона.

— Попалась, — хрипло прошептал он на ушко. — А неделю назад ты сама желала всего этого.

В памяти начали всплывать моменты так называемой любовной горячки и то, что я оказалась девственницей, чувствовалось все семь проклятых дней. А этот тиран и радовался, беспрепятственно пользуясь чрезмерной озабоченностью и жаждой слиться с ним.

Солгу, если скажу, что мне не понравилось. Но, чёрт подери! Я же в этом мире всего ничего, а уже получила столько подлянок, что хочется саму себя умертвить и не видеть всех этих довольных индивидов, которые отлично знают, куда пропала новенькая и их любимый ректор.

— Что-то меня тошнит, — прикрывая рот ладошкой, жалобно простонала я.

Дейсон принюхался, с жадностью втягивая окружающий воздух, как какая-то борзая собака, и изумлённо взглянул на меня. Следующие его действия разозлили настолько сильно, что я попыталась вырваться из его тёплых объятий.

— Убери свою лапу от моего живота!

— Тише, — прикусил мочку уха мужчина. — Тебе нельзя волноваться, а данный эффект нужно окончательно закрепить.

***

— Сатрея! — радостно завопила Вионетта. —

Я думала, он тебя никогда в жизни из своей комнаты не выпустит.

— Сбежала после его закрепки, — раздражённо произнесла я.

— Закрепки? — глаза сестры ректора округлились.

Появилось чувство, что я опять чего-то не знаю об их мире. А объяснять хоть что-либо никто не собирается. Да и додумывать нет сил и желания в данный момент. А всё из-за его ненасытности.

Чёрт! Почему я вообще позволила ему сделать это ещё раз?

— Вионетта, подойди! — окрикнул Дейсон сестру, когда та собиралась что-то сказать.

Ну и ладно. Пусть делают что угодно, а я хочу есть и засесть в библиотеке, которую пообещали показать после ужина.

После сытной еды потянуло на сон, но, переборов себя, я последовала своему плану дальнейших действий. Единственное, о чём не подумала — что их язык будет отличаться от нашего. И мне неизбежно придётся усердно изучать его, как первокласснице.

Я повернулась на восемьдесят градусов и спросила Дейсона:

— Ты издеваешься? Неужели нет ничего на русском языке?

— Находилось где-то, но тебе стоит выучить нашу письменность для обучения в академии Межмирия. Если, конечно, у тебя будет на это свободное время.

— И никаких льгот по поводу того, что я твоя жена? — я недоверчиво посмотрела в очи ректора.

— Как видишь, — развёл он руками.

Вот же заноза. Я гневно листала толстый том, которым меня лично наградили, и пыталась что-нибудь запомнить, но ничего не получалось. Вздохнув, убрала книгу на столик и удобнее устроилась на мягком кресле, да вот не учла, что один конкретный индивид рядышком пристроиться попытается и будет смотреть на меня горящими глазами. Ну нет, на подобную наглость мужчины я точно не подписывалась. Это надо же так пользоваться своими силами и действиями, чтобы зажечь во мне огонь!

— Немедленно прекрати меня гипнотизировать! — убирая его грабли, попросила я. — Лучше дай спокойно позаниматься.

— Уверена? — ухмыльнулся он.

— Да!

Дейсон временно оставил меня одну. Наконец-то могу облегчено вздохнуть и подумать. Вот только мысли неутешительные. Да и кому они понравятся, когда проблем выше крыши, а разрешений ноль?

Взяв ещё раз толстый томик в руки, я сосредоточено начала изучать первый урок и буквально через четверть часа, как мне показалась, смогла запомнить звучание их языка. А ещё через какое-то время прочесть короткое предложение с похвалой. Делали бы в нашем живом мире такие книжки, где есть похвала за выученный урок, мотивирует дальше учиться даже взрослых.

Массивная дверь скрипнула, и тихонько в библиотеку пробралась маленькая девочка. Её светлые кудри водопадом спадали по спине, красные глаза пытались что-то найти, а золотистое пышное платье норовило не дать хозяйке сделать это нормально. Заметив меня, она испуганно ойкнула. Но сбежать ей не удалось: упала раньше, чем добежала до выхода.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила я, поднимаясь со своего насиженного места.

— Да где её черти носят! — не успела я подойти к девочке, как обе дверцы распахнулись, и на пороге возник брат мужа. — Ах, вот ты где!