Свет во тьме

Данилова Алёна

Мэттью схватил девочку за руку и резко поднял на ноги. Когда он посмотрел в мою сторону, его бледные губы растянулись в улыбке. Развернув ребёнка ко мне лицом, он произнёс:

— А вот и жена Дейсона, невестушка моя.

Мама родная, он что только что сказал? Эта малышка — его невеста? Да парень спятил! Или у них здесь подобное разрешено с несовершеннолетними творить? А в это время светловолосое чадо испепеляло злым взглядом почему-то меня.

— Он мой!!! — капризно выпалила она.

Всё, я схожу с ума. Присев, я прикоснулась ладошкой ко лбу,

он почему-то горел. Снова стало дурно, нехорошо, вновь тошнота подошла к горлу. Секунда или две, и рядом оказался обеспокоенный Дейсон. Он аккуратно взял меня на руки и тихо зашептал:

— Всё хорошо, милая. Вы в порядке. Сейчас всё пройдёт.

— Уже? — услышала я краем уха голос брата ректора.

— Да! — рык, и мне сразу спокойно стало. — Маленькая моя, тебе пора отдохнуть.

И, действительно, в кои-то веки мне позволили хорошенько отдохнуть без каких-либо приставаний, но, тем не менее, не избавили от своего внимания. Так что пришлось устроиться на груди мужчины, прикрыв глаза.

— Кто та девочка? — тихо спросила я.

— Невеста моего брата, Долианна, — поглаживая по голове, ответил Дейсон.

— Но она же ребёнок! — возмущённо воскликнула я.

— Доли старше тебя в несколько раз, — серьёзно сообщил ректор, прижимая к себе. — А теперь успокойся и отдохни. Завтра начнётся твоя учёба.

Ага, как же начнётся! Проснулась, значит, довольная и жизнерадостная я, а мне заявляют неделю лежать в кровати и никуда не ходить. Нет, они точно издеваются надо мной. Изверги!

— Ты мне обещал учёбу! — на повышенных тонах произнесла я.

— Прости, но в твоём нынешнем состоянии не может быть и речи об учёбе, — спокойно вымолвил Дейсон.

— Лжец! — первое попавшееся полетело в него, но мужчина увернулся.

— Прости уж, но ты иная, и твоё здоровье сейчас важнее ведьмовских сил, — сжимая кулаки, выпалил он. — Только не плачь.

Это было сказано зря, и я умело воспользовалось моментом. Лишь не продумала о том, что Дейсон начнёт обнимать и утешать совсем небезобидными прикосновениями и поцелуями.

***

— Ненавижу!!! — ходя взад и вперёд, рычу я.

Причина проста как дважды два. Он вновь воспользовался запретными приёмами, а когда я проснулась, то оказалась заперта в комнате. На мраморном столе в хрустальной вазе лежали фрукты, рядом была тарелка супа и кусок пирога. Возле стакана с чёрной жидкостью записка: «Поешь и обязательно выпей лекарство. P.S: твой Дейсон».

Всё написано по-русски, а внизу после подписи нарисован маленький котёнок. Когда-то давно отец показывал рисунки матери, и там был точно такой же котик, только белого цвета на чёрной бумаге. Сердце пропустило удар, как же хотелось вспомнить её! Но я была слишком мала, когда она ушла из семьи.

Мотнув головой, я решила отвлечься и выбраться через балкон. Там-то муж не запер дверцу. Выйдя, вдохнула полной грудью свежий воздух. Посмотрела вниз и усмехнулась. Пора вспоминать уроки физкультуры, особенно когда до такой

степени удачно стенка выполнена в виде лесенки, а её обвивают преимущественно белые огоньки, освещающие пространство.

Минут пятнадцать, и я уже ступаю босыми ногами по шелковистой скошенной траве. Что теперь? Тайно сбежать в академию или насолить Дейсону? В дом я точно смогу зайти, не запер же он его, ей-богу! Готовься, дорогой, ты разбудил настоящую ведьму!

Ммм, а зачем здесь такие милые камни? Не знаю как, но я подняла часть камней, и взмахом руки направила их на окна второго этажа. Раздался звук разбитого стекла, тишину пронзила оглушительная сирена. Красное пятно в виде божьей коровки с белыми пятнами проявилось на стене дома. Кажется, я поняла, от кого столько шума. Стоило только подуть, и она слетела, унесённая маленьким вихрем. Наступила тишина.

— Так-то лучше, — хрустнув пальцами, произнесла я, понимая, что вредная привычка вернулась, но сейчас не до неё. — Что у нас дальше?

Все уличные двери или не все, точно утверждать не буду, но, когда они сложились в маленькое полыхающее кострище, вышло мило. Главное, не на траве и не возле деревьев. Не хотелось бы навредить кому-либо.

А что, если в доме сейчас люди и кто-то из-за пакостей пострадает? Совесть проснулась, как всегда, не вовремя. Конечно, наломать дров я не успела, и вообще, он первый начал. Значит я ни причём…

Нет, ещё как причём!

Плечо обожгло, я взвыла от боли. Резко обернувшись, я успела отскочить от тягучей падающей капли из пасти твари. Двухметровая, состоящая словно из грязи, она медленно надвигалась на меня. Множество маленьких глаз ниже зубастого рта наблюдали за тем, что я собираюсь делать. У неё нет ни лап, ни когтей, словно слизняк, оставляющий свой след. Но что-то подсказывало, что ей это не помешает, чтобы догнать и съесть свою жертву.

Так я ещё не бегала, но вместо того, чтобы бежать к академии, я забежала в дом и врезалась в брата Дейсона. Книга вылетела из рук парня, но он не стал поднимать её, а смотрел за спину затравленным взглядом.

— Твоя работа? — спросил Мэттью, стараясь не двигаться.

— Какая разница? — зашипела я, готовясь вновь рвануть. — Нужно бежать пока эта тварь нас не съела!

— Нас съест, а его — нет, — кажется, парнишка расслабился, а я, наоборот, напряглась, чувствуя пятой точкой, что тварюшка милее, чем тот, кто рядом с ней.

Заметка четвёртая О нравоучениях и договоре

— Я оставил тебя всего на пару часов! — кричал разъярённый Дейсон на весь дом. — За это время ты успела испачкать руки пыльцой Самарки…

— Это ты про те огоньки? — разглядывая пальцы, спросила я.

— Не огоньки! — взревел мужчина. — А защитный купол!

— И что в нём особенного? — удивилась я.

— Учиться надо было… — заикнулся он и резко замолчал, поняв, что сказал лишнее.

— Тогда пусти учиться, а не запирай под замок! — повысила я тон, да, милый, я тоже так умею, не тебе одному кричать.