Свет. Испытание Добром?
Шрифт:
– Вот именно! Мы маги, поэтому имеем устойчивость к чужим чарам, те из них, что слабее наших собственных, не имеют над нами власти. Мельхиора хранят его Девы.
При этих словах молодой хейлиг молитвенно сложил руки и что-то истово забормотал.
– Значит, нужно разобраться с шестью трезвенниками замка. Вдруг это нам что-то даст, натолкнет на мысль, – решил Йорген.
Он постепенно успокаивался. Другу стало лучше, да и колдовство, с которым предстояло иметь дело, выдающейся силой не отличалось, раз они с Легиваром смогли устоять пред ним, хоть магами были, прямо скажем, далеко не самыми выдающимися.
Как
Внутреннее устройство замка было простым и типичным для укрепленных построек трехсотлетней давности. В плане он представлял собой неправильный пятиугольник, приспособленный к рельефу холма. Единственный ряд стен, пять фланкирующих башенок по углам и выступы по обе стороны ворот. За стенами – двор, во дворе – массивный донжон с непривычно низко, на уровне первого этажа, расположенным входом [17] . Над ним зачем-то приделан нелепый навесик, более приличествующий трактиру или торговой лавке, нежели фортификационному сооружению. Вдобавок был он таким ветхим, что грозил в любой момент обрушиться на головы тех, кто рисковал под ним спать. Зато доски, которыми была заколочена дверь, выглядели совсем свежими. В стороне от донжона – дворец очень простой, даже грубоватой архитектуры без признаков силонийского влияния, рядом еще более грубый и массивный арсенал и множество хозяйственных построек, обеспечивающих все нужды обитателей замка… Впрочем, теперь у них осталось совсем немного нужд, и одну из них они справляли, не утруждая себя посещением соответствующей постройки (отнюдь не трехсотлетней давности, сами понимаете: в ту далекую пору даже трезвым людям были присущи самые свободные нравы).
17
Обычно вход в донжон – главную башню замка – находился на уровне второго этажа, к нему вела приставная лестница, которую убирали в случае нападения врага.
– Смотрите под ноги! – предупредил спутников Йорген, энергично шаркая по брусчатке подметкой левого сапога. – А то я вступил уже… Тьфу, пакость! Интересно, как это мы ночью ухитрились ни разу не вляпаться? Слава… гм… – Он хотел поблагодарить за такое чудесное везение Дев Небесных, но усомнился: не будет ли это богохульством, особенно в присутствии хейлига?
Более или менее удачно миновав все «ловушки», наваленные в самых неожиданных местах, друзья водворились в знакомую уже комнату. Шестерым «трезвенникам» было велено явиться туда.
С ними тоже оказалось просто. Почти. У кригера фон Зальца ведьмой была мать, слыла одной из лучших в Моосмооре, а то и на всем севере – видно, что-то передалось. Из семей колдунов происходили еще двое простых стражей, а каптенармус в молодости отучился два года в оккультной семинарии, прежде чем быть отчисленным за скудоумие (в чем он
И только шестой «трезвенник», не по-моосмоорски упитанный парень лет восемнадцати от роду, никак не укладывался в общую картину. В страже он состоял уже полтора года, столько же находился в замке. В роду его колдунов и ведьм, тьфу-тьфу, упасите Девы Небесные, не было – одни только торговцы. Амулетов от пьянства он не носил. Ни малейшей склонности к темным наукам не имел и способностей не проявлял даже зачаточных – Легивар его лично проверил и испытал. Обнаружил лишь слабый след стороннего магического воздействия – может, к знахарю когда обращался или просто под дурной глаз попал, сам того не ведая. Потому что никакой устойчивостью к чарам не обладал, его любой самоучка мог околдовать. Что за чудеса?!
– У некоторых людей организм не принимает вино, сразу становится плохо, и все выходит наружу. – Йоргену вспомнился горемычный муж одной из теток Дитмара по материнской линии, который не мог сделать даже глотка пива и на пирах всегда служил мишенью острот (за что многим пришлось поплатиться кровью, а то и жизнью: с собственным желудком он не справлялся, но мечом владел отменно). – Скажи, а в количествах умеренных ты выпиваешь иногда?
– А как же, ваша милость, – расплылся в улыбке парень. – На божий праздник грешно не хлебнуть… – Тут хейлиг болезненно поморщился, похоже, он был иного мнения на сей счет. – Но я завсегда свою меру соблюдаю, мне лишнего не надобно!
Непонятно…
– Отец чем торгует? – уже не зная, с какой стороны подступиться, наугад брякнул ланцтрегер.
Парень разулыбался еще шире:
– Вином да пивом, ваша милость! И свое варим, и издали, из-за реки возим: хаальское, ифертское, фрисское, силонийское тоже случается. По этому делу мой папаша в наших землях первый. Господа нашим товаром не брезгуют. Бывает, ко двору его величества поставляем силонийское. Да вот как будете в городе – любого спросите, чтоб вам указали заведение Тарфа Клекса – не пожалеете! Такого славного вина, как у нас, вы, добрые господа, во всем Моосмооре не сыщете. Всякого вам нальют, да не то будет…
– Пшел вон! Меня стошнит сейчас, – простонал ланцтрегер, он уже слышать про спиртное не мог, его мутило от дурной кислой вони, висевшей в воздухе.
Сошлись на том, что глуповатого сына Тарфа Клекса хранит от пьянства какой-то особый бог, исключительно виноторговцам покровительствующий. Иначе его удивительную трезвость объяснить было невозможно.
– Итак, мы имеем дело с колдовством, этот факт можно считать подтвержденным, – важно объявил Легивар Черный, когда последний из «трезвенников» покинул помещение. – Замок находится во власти чар, причем достаточно слабых…
– Слабых?! – изумленно вскричал юный хейлиг. Ему казалось, что зачаровать такое количество народа разом способен лишь самый сильный и опасный колдун. – Вы уверены, господин маг? Почему вы так решили?
– Уверен, – подтвердил бакалавр сухо, но никаких пояснений давать не стал, потому что к выводу своему пришел тем же путем, что и Йорген. – Чары слабые, возможно, мы даже сумеем их разрушить. Но для начала надо определить их происхождение или источник.
Теперь пришел черед Йоргена удивляться.