Свет. Тьма. Карамель
Шрифт:
Она притягивает меня к себе и целует в губы.
Я чувствую вкус алкоголя вперемешку со сладкой вишней. Меня от неожиданности аж пробирает до мурашек. Какого черта она делает? Я понимаю, что сегодняшний вечер добавил мне с десяток бонусных очков, но я никогда не пытался кого-то здесь соблазнить, а уж тем более Ирену. Хоть она и выглядит весьма недурно для своего возраста, как там говорят – есть за что подержаться, да и вполне очерченная талия тоже присутствует, но, во-первых, у нее тот еще характер, далеко не паинька, и что-то предпринимать
Но она сегодня весьма нетрезва или просто хочет выглядеть такой. Более того, я и сам успел порядком набраться. Вкупе с массовым выбросом адреналина сначала на собрании, а потом и в процессе этих шпионских поползновений по темным коридорам университета – все это привело к тому, что мы, впиваемся друг в друга, лежа на коврике в моем кабинете. И только полная луна освещает нам этот, во всех смыслах, скользкий путь.
6
С седьмого раза я таки услышал звонящий телефон. Изогнув руку под немыслимым углом, словно какой-то полноправный участник шоу Дю Солей, я достаю разрывающий тишину источник звука.
– Слушаю…
– Вы там где?! Мне деканат уже все трубки обрывает, у вас сегодня лекция на потоке!
– Кхм, Елена…
– Михайловна.
– Да. Я в пробке стою, вот подъезжаю уже, паркуюсь, две минуты.
– Интересно. А я Вашу машину наблюдаю из окна на парковке еще с самого утра.
– Я сегодня на такси.
– Решили подрабатывать таксистом по ночам?
– Две минуты.
Осматриваю последствия вчерашнего веселья. На мне только носки. На полу грустит пустая бутылка водки. Рядом лежит, укутавшись в мою рубашку, Ирена. К ее бедру прилипла конфетка. Я, не особо задумываясь, отрываю ее и кидаю себе в рот. Это вместо зубной пасты и щетки. Ирена переворачивается и открывает свои заспанные глаза с размазанным макияжем.
– Пандам доброе утро.
– Кто в такую рань звонит, блин?
– Головникова.
– И что на этот раз ей надо?
– Чтобы я пошел на свою лекцию.
– А сколько время?
Действительно, сколько? Мои часы лежат на банкетке, почему-то заботливо завернутые в ее бюстгальтер. Поднимаюсь на ноги. В тот же миг мою голову словно сдавливают сосками, кхм, то есть тисками. Беру бюстгальтер и бросаю его Ирене. На часах десять минут двенадцатого. Моя лекция началась ровно полчаса назад, а, значит, остается еще целый час, чтобы попытаться обозначить целому потоку культурологический аспект антропологии. Мне сейчас только про культуру и рассказывать. Кое-как одеваюсь и привожу свою голову в порядок. Ирена в полулежащем положении листает у себя ленту фейсбука.
– Ир, ты бы собиралась.
– Уже
Не вижу смысла констатировать очевидное. Выпиваю целый графин с припасенной водой, накидываю блейзер и отпираю дверь.
– Ничего не забыл?
Я на секунду останавливаюсь, задумавшись, застегиваю распахнутую ширинку и выхожу прочь.
7
На входе в римскую аудиторию меня с недовольным лицом поджидает декан. Но это же всего лишь декан, поэтому, приложив руку к сердцу, извиняющееся киваю ему. Он, видимо, уловив мои флюиды, по-отечески понимающе кивает в ответ и расступается, давая мне пройти.
Вся аудитория под завязку забита студентурой. Они что, издеваются? В обычные дни я и две трети явки не могу обеспечить, а тут весь поток пришел посмотреть на не вывозящего в нулину профессора. Еще секунду назад гудевшая аудитория, постепенно смолкает, когда в ней появляюсь я. Стараясь держаться ровно и ступать твердыми шагами, добираюсь до своего стола. Кто-то услужливо оставил бутылку воды для меня. Отпиваю сразу половину. В дверях снова вижу мелькающего декана. Он еще раз кивает мне и закрывает дверь.
Пытаюсь заставить себя сообразить, что же мне им всем рассказывать целый час. В те моменты, когда голова совсем не варит, очень сложно формулировать предложения на автомате, чтобы речь лилась сама собой. А стараться подобрать слова и вникать в то, что я говорю, сейчас ну совсем не вариант. В кармане у себя нащупываю флешку. Вот это удача. Иду к учебному компьютеру, с третьей попытки вставляю флешку в порт. Да уж, этой ночью я был гораздо более ловок. На флешке есть только половина последнего сезона «Во все тяжкие». Твою ж мать.
– Уважаемые студенты. Сегодня мы с вами рассмотрим культурологический аспект антропологии в разрезе традиционного проявления фольклора нового света, ставшего уже типичным, и не побоюсь этого слова, культовым. И это все можно подогнать под единый постулат, если хотите, где само собой разумеющееся для одного современного человека, может быть до безобразия нетривиальным для человека той же самой эпохи, но развивающимся по ту сторону океана. Творческий процесс теоретиков идет рука об руку неразрывно с музой таких великих творцов как Мишель МакЛарен, Адам Бернштейн, Винс Гиллиган…
Сделав паузу, отпиваю еще воды. Первые ряды сидят с ручками наготове, выжидая, когда уже можно будет законспектировать что-то важное. Ну, ждите-ждите.
– И так, целью сегодняшнего занятия будет формирование четкой границы между созиданием западной культуры и дезинтегрирующим влиянием ее на умы поколения. Каждый из вас к следующему занятию подготовит развернутую позицию в отношении вектора направленности подобного рода культурных проявлений, проведет параллель с нашей современной реминисцентной культурологической основной и предложит как минимум три пути предотвращения эскалации в этом направлении. Внимание на экран.
Конец ознакомительного фрагмента.