Свет
Шрифт:
Только тогда я глажу ее по руке. Медленно, нежно, водя кончиками пальцев вверх-вниз. Мы сидим так несколько долгих минут, и я ее не тороплю. Не давлю на нее. У моего члена нет причин для недовольства, и у меня тоже. Хотел бы я остаться с ней в этой пещере, хотел бы оберегать, пока она сидит у меня на коленях. Но, несмотря на мои желания, к нам подступает реальность.
Ее податливое теплое тело каменеет, и я буквально слышу, как быстро кружат у нее в голове мысли. Я смотрю, как Аурен приподнимает с моего плеча голову и осматривается в темной пещере, заметив золотую
– Слейд… – говорит она, но на этот раз в ее голосе нет мольбы о наслаждении. Это зов страха.
– Ты в порядке, Аурен, – говорю я, но она уже слезает с меня и поднимает с земли чулки.
Я встаю и, натянув брюки, завязываю их. Смотрю, как она кружит вокруг меня, диким взглядом осматривая пещеру, как хватает себя за волосы, качая головой. Не знаю, может, это изумление от пребывания в незнакомом месте, но от боли в глазах Аурен, когда на нее обрушивается реальность, мне хочется рычать, хочется защищать.
Она спотыкается и вытаращенными глазами поднимает руку, схватив себя за горло над едва заметным шрамом. Аурен смотрит на золото так, словно смотрит на свой истинный крах. Когда золото начинает двигаться, начинает к ней приближаться, она с криком отшатывается:
– Нет, нет, нет, нет, нет!
– Аурен.
Она начинает паниковать и безостановочно трясти головой. Впервые с тех пор, как Аурен пришла в себя, меня охватывает волнение. Раньше, когда она нападала на меня, я был совершенно уверен, что Аурен вырвется из этого состояния и вернется ко мне, был совершенно уверен, что она контролирует свою магию.
Но сейчас…
Она дышит часто и поверхностно, словно ей все равно не хватает воздуха.
– Аурен, взгляни на меня.
Она крутится и озирается по сторонам.
– Я не… Где я? Я не могу отпустить золото. Мне нужно, чтобы оно покинуло меня! Мне нужно, чтобы оно остановилось!
Я делаю шаг вперед, но от стука подошв по расплавленному золоту Аурен вздрагивает.
– Все хорошо, – говорю ей, но она меня не слышит.
– Что я натворила, Слейд? – Она задевает рукой стену пещеры, и золотые брызги прилипают к рукаву, как сироп. Аурен вырывается из объятий золота и съеживается, дрожа всем телом. – О богиня, – выдыхает она, в ужасе зажав рот рукой. – Что я натворила? – Аурен задает этот вопрос шепотом. В своем озарении она напоминает загнанного в угол зверя.
Сделав шаг в сторону, я оказываюсь перед ней и беру ее за руки.
– Посмотри на меня. – Она пытается вырваться, но я крепко держу ее. – Аурен, посмотри на меня.
Она резко переводит на меня взгляд, и я вижу, как расширились от страха ее зрачки, чувствую, как бешено стучит кровь.
– Что я натворила…
– Дыши вместе со мной.
Я делаю глубокий вдох, слегка поджав губы, а потом выдыхаю. Снова и снова повторяю, пока Аурен не начинает мне подражать. Сначала она дышит часто, смотрит обезумевшим взглядом, но постепенно дыхание выравнивается, и она перестает задыхаться.
Как только ее паника начинает стихать, золото перестает двигаться. Я замечаю, в какой момент она ослабляет свою хватку, потому
– Все хорошо, – успокаиваю ее я, гладя ее по рукам. – Ты отлично справляешься. Дыши.
Она прерывисто вздыхает и смотрит на меня полными слез глазами, словно впервые видит.
– Слейд.
– Я с тобой, малышка.
В груди спирает дыхание. Я вне себя от радости, что Аурен проснулась, что стала самой собой, но не хочу, чтобы она испытывала страх и отчаяние.
Она водит взглядом по золотым брызгам на стенах пещеры, по лужице, застывающей на полу.
– Великие боги.
Я наблюдаю за ней – за воспоминаниями, – когда они будто встают на свои места. На ее лице сменяется сотни эмоций, но мне лишь остается взять себя в руки и ждать атаки. Осуждения. Ненависти. Чувства вины.
Думаю, это ранит меня сильнее всего. Она не винит и даже не презирает меня за то, что я отравил ее гнилью, а я этого заслуживаю.
Но чувство вины? Теперь меня удивляет ее чувство вины за то, что она убила Мидаса.
Не знаю, сколько минуло времени, когда Аурен наконец вспоминает случившееся, но вот она встречается со мной взглядом, и у меня чуть не останавливается сердце от скопившихся в ее глазах слез.
– Как? – шепчет она. – Я чувствовала, как на закате меня покидает сила. Это было невозможно, но я… – Аурен останавливается. – Во мне как будто что-то надломилось.
– И, проклятие, это было великолепно.
Она вздрагивает.
– Как ты можешь так говорить? – дрожащим голосом спрашивает она. – Я стала чудовищем.
Но я качаю головой и провожу большими пальцами по ее мокрым щекам.
– Нет, детка. Не чудовищем. Фейри.
Глава 14
Аурен
Фейри.
Как только Слейд произносит это слово, я осознаю правду. Я понимаю, что это за зверь у меня в груди, который даже сейчас подстерегает, вцепившись когтями мне в ребра.
Я оглядываюсь в затененной незнакомой пещере, и зверь только усиливает хватку. Золото расплескалось беспорядочными кляксами, по большей части затвердев на земле лужами. Когда я смотрю на все это, в голове мысли лишь о том, что моя фейская сущность одержала верх. Что она прорвалась во мне, вцепилась в бразды правления и вырвала их прямо у меня из рук.
И вместе с тем…
Великий Боги, что за шум.
Каждый отблеск золота в пещере – это блеск замка, когда он дрожал и таял. В каждом отражении я вижу ту свою необузданную версию, которая рвала людей на части и убивала их беспощадными ударами золота.
Я слышала оглушающие брызги и треск, но главным образом в ушах звенит от криков.
Только единожды мое золото вело себя подобным образом. Такое в моей жизни уже бывало, и я дала себе клятву, что этого больше не повторится.
Но это случилось.