Светлая сторона Луны (трилогия)
Шрифт:
— Значит, мне придется найти способ победить, — спокойно ответил Хансер-младший. — Грешник, а тебе придется заменить меня среди иллюминатов. Им нужен Целитель. Уходите.
Мы привели в себя Пантеру. Помогая друг другу, мы спустились с холма. Внизу я оглянулся. Из-за горизонта виднелся лишь краешек солнца. В его последних лучах на гребне холма замерли друг против друга два силуэта. Один — в плаще с капюшоном, в руках его был шест. Второй, в шутовском колпаке, сжимал два коротких меча. Солнце и два сходящихся противника на его фоне — этакое многоточие моего жизненного пути.
Я шел навстречу Судьбе, и она смеялась мне в лицо. Я повернулся и побежал от нее, а она била мне в спину. Я плыл против течения — и река бросала в меня несущиеся навстречу бревна, я отдался на ее волю, повернул по течению, и она захлестывала меня волнами. Я тогда еще не понимал, что желающий преодолеть реку должен плыть поперек течения, а желающий найти себя — идти за своей Судьбой. Я проливал моря
И идет бой за каждое сердце — и кто знает, какая песчинка окажется решающей?..
Светлая сторона Тени
О трилогии Сергея Дороша «Светлая сторона Луны»
Фантасмагория, созданная Сергеем Дорошем, взывает к глубинным мотивам человеческой психики. Я с удивлением обнаружил, что на сетевых форумах и в электронных рецензиях его произведение сравнивают с «Принцами Амбера» Роджера Желязны лишь на том основании, что его Тени якобы сходны с Отражениями, по которым перемещаются жители Амбера, но это чисто поверхностное сравнение. Если Отражения у Желязны — это итерации идеального мира, то Тени — это состояния вне перцептуально воспринимаемого пространства-времени, некий уход в пену квантовых флуктуаций, больше всего похожих на среду, которой пользуются порождения Техно-Центра в прославленной звездной саге Дэна Симмонса о Гиперионе и Эндимионе. Если Симмонс устами одного из своих персонажей называет их «крысами, шуршащими в закоулках вечности», то здесь они местами напоминают воинов Священной империи из того же произведения, причем описания иногда буквально напоминают тот мир: «восемь крестоносцев класса „плеть“ и двенадцать класса „щит“ пали, утыканные стрелами, не успев даже перейти в боевой режим». Но все-таки обо всем по порядку.
При первом знакомстве с текстом возникает невообразимая путаница понятий и категорий, которая может привести в замешательство неподготовленного читателя. Кто такие бьющие один раз, сотрясающие вселенную (= повелевающие стихиями), сокрушающие врагов, не знающие преград, познавшие таинства (= сильные верой), несущие спокойствие, прерывающие нить и так далее? Чем их умения отличаются друг от друга? Возможно, автор говорил об этом в своей первой книге «Темная сторона Луны», но тем, кто ее не читал, приходится собирать информацию по крупицам. Но дело того стоит, и после внимательного чтения, к тому же требующего некоторых размышлений, начинает возникать стройная картина. В центре мироздания, помимо колыбели человечества, находится противостояние сил на светлой и темной стороне Луны. Луна поделена на могущественные полуфеодальные домены, населенные эпическими прототипами героев разных культур и времен, от древних греков и римлян до викингов, славян и многих других. Кроме того, существует сложная иерархия сил, представленных древними орденами, которые преследуют свои цели, но в целом отражают противостояние тьмы и света. Плутон, по сути, является разбойничьей вольницей, ограниченной лишь суровой борьбой за выживание и территориями кланов, потомков земных ниндзя и ассасинов. Над ними стоит грозный Конклав, чародейский орден, поддерживающий некое подобие порядка и направляющий ход событий и иногда в буквальном смысле дергающий своих подчиненных за невидимые психические нити. Остальные планеты — Юпитер, Марс, Сатурн и Меркурий — это школы колдовства и боевых искусств, адепты которых рождаются в доменах, получают полноценное обучение на планетах, а потом возвращаются домой. В основе же, которая раскрывается ближе к концу, лежит замысел «темной Евы» Лилит. Именно она здесь предстает как активное разрушительное начало, противостоящее древнему братству друидов и ордену иллюминатов. Если воспользоваться приблизительной аналогией, можно сравнить этот мир со вселенной «Илиона» и «Олимпа» того же Симмонса, но там есть объяснение происхождения постлюдей со сверхчеловеческими способностями и заселения дальних планет. Здесь же происходит борьба образов и символов. Нет физической среды, есть только сказочное пространство, и в этом смысле ладьи викингов, путешествующие между мирами, можно с равным успехом заменить на боевые колесницы или гусеничные звездолеты.
Сюжет на первый взгляд довольно очевиден. Есть герой-одиночка с говорящим именем Миракл («Чудо»),
Сложность конструкции поначалу затрудняет понимание мотивации героев, да и самого развития событий. Более или менее понятны лишь намерения главного героя, которым движет жажда власти, ненависть к отцу и желание превзойти его. Сначала он представляет собой настоящий клубок разрушительных импульсов, готовый сметать все на своем пути. Если первая книга — это символ побега и прорыва к свободе, то вторая — война и интриги в борьбе за власть, а третья — попытка синтеза и освобождения. Миракл последовательно предает своего учителя (впрочем, заслуженно, как выясняется впоследствии), сестру, воспитанника и ближайшего сподвижника еще до того, как получает возможность узнать, что им двигали не собственные побуждения, а чуждая воля, сначала в виде механизма по контролю над сознанием других людей на его родной планете, а потом в виде чудо-оружия, добытого по приказу наставника у апокрифического кузнеца, который изъясняется на языке древнерусских былин.
Ясно, что перед Мираклом стоит нравственный выбор, который он даже не осознает до того, как влюбляется в дочь убитого им человека. Он должен предпринять шаги, которые раньше считал невозможными для себя, и в этом ему активно противодействует собственная мать и отчасти сестра. Ему трудно понять и принять это, пока он не осознает масштаб общего замысла.
Эволюционное развитие подготовило мозг человека к выбору оптимальных путей решения проблем в стрессовых ситуациях. Когда происходит что-то новое и неожиданное, включаются механизмы, модифицирующие связи между разными областями, где происходит обработка сигнальной информации. Интенсивнее всего этот процесс идет в детстве, поэтому дети могут выживать в самых разных культурах и обстоятельствах, но взрослые тоже способны вырабатывать стратегии развития. Иными словами, если что-то долго не получается, нужно попробовать что-то еще. Сын Хансера долго пытается достигнуть своей цели с помощью насилия и манипуляций сознанием других людей, но в итоге обнаруживает, что все его усилия оказываются тщетными. На лом всегда находится другой прием, который скручивает его в бараний рог. В итоге его выбор в пользу человечности оказывается вынужденным, и он понимает, сколько времени было потрачено впустую.
Как и у всякого нормального героя, у Миракла есть свой антигерой, в роли которого выступает его соотечественник по прозвищу Грешник, представляющий собой средоточие его качеств, вывернутое наизнанку. У него чувство вины не скрыто, но проявляется во всех поступках, а насилие, наоборот, подавлено воспоминанием о прежних бесчинствах. Вдобавок он влюблен в сестру Миракла, что создает вполне фрейдистскую подоплеку для развития событий. Впрочем, от всех этих соображений можно отвлечься и читать трилогию просто как героическую сагу, хотя, повторюсь, с элементами фантасмагории.
За авторскими образами стоит богатое полотно не только исторических, но и литературных ассоциаций ( «придут сюда щенки потявкать — и ты с ними»можно сравнить со знаменитой предсмертной фразой Рагнара Волосатые Штаны: «Когда поросята узнают, как умер старый боров, вот уж они захрюкают!»). Сходным образом Леонид, Агий и Иолай образуют троицу древнегреческих героев, за которыми стоят свои символы, за Стоуном и Хантером стоит грубая сила «белого человека», структура братства Хансера является олицетворением четырех стихий, викинги дополняют картину образами Мирового Древа, а Шут олицетворяет вечного джокера, непредвиденные повороты судьбы в неожиданном направлении. Этот список можно продолжать еще долго, но я не вижу в этом особого смысла, так как в большинстве случаев дело ограничивается лишь намеками, не имеющими продолжения. Каждый волен додумывать для себя то, что он считает нужным.
В тексте встречаются упоминания о неких временах владычества низших (то есть людей), и это дает основания предполагать, что события разворачиваются в отдаленном будущем. «На других планетах, как я знаю, спутников не видно, хотя если наблюдать с Земли, кажется, что они есть. Я даже слышал, что низшие когда-то давно долетали не только до некоторых из них, но и до планет. Вот только планеты выглядели совсем не так, как если попасть на них через портал, как, впрочем, и Луна. Величайшая загадка древних высших — как им удалось сотворить подобное».С другой стороны, из текста следует, что высшие существовали едва ли не всегда, и древние люди считали их богами, а религиозные войны, включая Крестовые походы, были всего лишь бледным отражением борьбы друидов с порождениями прародительницы Лилит, создавшей Синод для достижения своих далеко идущих целей.