Светлая в академии Растона: любовь или долг
Шрифт:
— Да они много чего должны. Суть светлых — в наличии строгих рамок, ограничений, правил. Ваши забивают себя в узкие границы возможного поведения, разрешенного, допустимого. Это не жизнь — это каторга. Хочешь потрахаться, а не можешь. По средам нельзя…
— Почему? — не то, чтобы Леа планировала по средам блудничать, но подобный запрет ее удивил.
— Спроси Эфу, — темная хищно сверкнула глазами. — Полагаю, это как-то связано с исторической преемственностью. Именно в среду кого-то там из ваших древних богов нещадно изнасиловали при жизни на земле, чтобы завладеть привлекательным даром. А потому, в честь солидарности, всем
— А вед сегодня среда, — задумчиво протянула Леа, чем еще раз удивила Рейну.
— Удивительное создание! Планировала бурный вечер?
Девушка смутилась и потерла нос, по которому пробежали стеснительные мурашки. Недовольно фыркнув, она продолжила жадно смотреть на присутствующую темную, которая, заправив кудрявую прядку за ухо, с интересом разглядывала любопытного зверька перед собой.
— Хорошо. Мы остановились на… чем?
— Что темные или светлые клетки овладевают организмом. Выходит, все наше будущее определяется одной лишь физиологией и заранее предрешено?
— Не совсем так. Есть три составляющих: мозг, сердце, кровь. Порой кровь темная, сердце — светлое, а голова работает не совсем так, как надо. И мы получаем весьма любопытных персонажей, которые переводят бабушек через дороги, кормят голубей, поют в церковном хоре и при этом складируют в своем подвале отрезанные локоны убитых ими детей…
— Ой…
— Вот именно. Это рассогласованность начал. Начало светлое, а остальное — темное. Редкий, очень редкий случай.
— А я могу, например, выбрать тьму? Не то, чтобы я собиралась, просто, есть ли у меня такое право? И могу ли я вообще отказаться от выбора?
— Выбрать тьму, — задумчиво протянула женщина, с еще большим интересом глядя на Суарес. Она-то знала, что в девчонке равной силой обладают оба начала: и темное, и светлое. Отсюда и подобные мысли. Но темное начало в ней словно дремлет. Даже Блэквел не смог увидеть его в ауре, а Ирем не сразу распознал в «странных» клетках крови — дремлющую тьму. Именно дремлющую, а не спящую. — Я не представляю светлого, который добровольно сунется в логово Сорена. А именно туда стоит первым делом зайти, перед принятием столь глупого решения. Я не встречала ни одного светлого, отринувшего свет. Все, рано или поздно, приходят к Эфе. Вы не можете жить без правил и границ и руководствуетесь не собственными желаниями. В вас есть странный зов крови. Если кому-то из светлых нужна помощь, вы даже себя готовы подставить, но попытаетесь помочь. Именно поэтому ты, как идиотка, бежишь в лапы зверя, лишь бы спасти этих светлых куриц. То, что они стали жертвой Маркуса — их собственная ошибка. Ты не обязана решать чужие проблемы.
— Я… не могу иначе, — честно созналась девушка. — Мне внутри что-то не дает, вот здесь, в области сердца. Я понимаю, что попробовать им помочь — это правильно, нужно.
— Слишком светлая, — недовольно фыркнула Рейна. — Ладно, я ответила на твои вопросы, мне пора.
— Подождите! — почему-то не хотелось, чтобы Истина уходила. С ней, как ни странно, Суарес было спокойно и хорошо. Она — единственный человек, кто дал хоть какие-то объяснения. — А могу я не делать выбор? Не проходить инициацию?
— Не проходи, — хмыкнула женщина, оправляя складки на трикотажном платье. — Но в таком случае будь готова к тому, что за твоей спиной не будет толпы всего светлого сообщества, а темные все
— А вид дара, он зависит…
— Мне, правда, пора. Этан зовет. Их разговор с Эфитой тоже вышел не совсем таким, как планировалось. Точнее, более чем уверена, что Зара убежала, пуская пар из ноздрей. Я должна это видеть!
Судя по лукавым искоркам в глазах растворившейся темной, Блэквел немало повеселился. И это было правдой. Достаточно сказать, что он заявил присутствующей, что еще не решил, где, когда и при каких обстоятельствах переспит со светлой. Но однозначно это сделает, причем до инициации, так что их фавн останется с носом и она может засунуть себе свое расписание вместе с записной книжкой в натренированный мускулистый зад…
Шутил он или нет — другой вопрос, но вид разгневанной поруганной невинности в глазах заместительницы Эфы его крайне забавлял. Она выбежала, едва не протаранив лбом дверь и осталась крайне недовольной, как разговором со светлой девчонкой, так и воспитательной беседой с ее куратором.
Оставшись одна, светлая пыталась переварить полученную информацию. С одной стороны, в сообщество темных она вливаться не собиралась — это совершенно точно. Отсутствие рамок, границ и правил — это неправильно. Вседозволенность ведет к произволу, а это страшно. Но с другой стороны светлые, у которых каждый вздох прописан в книжке, которую даже читать тошно. Сложно представить, что есть экземпляры, которые по ней живут. Вспомнив Доминика, того самого, из лиги оливковой ветви, она усмехнулась. Становиться такой же, как он не хотелось: без эмоций, покорный, безвольный… как же ей поступить? Сила сообщества за спиной — это действительно важно, но настолько ли, чтобы добровольно отдать себя в очередное рабство?
Леа не заметила, что за ней уже несколько минут наблюдает Кристина. Сегодня она обрядилась платиновой блондинкой. Волосы стянуты ободком цвета кофе с молоком, глаза подведены по-кошачьи, густые ресницы, ярко-синие линзы. Она была похожа на принцессу из добрых детских мультиков, но никак не на темную шпионку.
— Здравствуйте, — поздоровалась светлая, Кристина закатила глаза и прошла.
— Во-первых, на «ты». Во-вторых, смотрю, денек у тебя выдался тот еще, — заметив замешательство светлой, она пояснила. — Эфита, чувствую, что Рейна была…
— Да. Мягко говоря… любопытное начало дня, но несколько разочаровывающее.
— Рассказывай, — приказала она, присаживаясь на свободный стул и облокотившись на ладошку.
Интересно, а что эта темная скажет о сообществах? Вот уж глядя на кого понимаешь, что женщина берет от жизни все и ничуть не стесняется. Но почему-то вырвался совсем иной вопрос:
— А какой у вас натуральный цвет волос?
Темные бровки взметнулись вверх и раздался звонкий смех.
— Суарес, право, ты меня удивляешь. Кажется, что догадываешься, что кроется за этим невинным взглядом и перепуганным лицом, но стоит тебе открыть рот — понимаешь, как ошибался… Мне пришлось сильно изменить внешность, ведь у меня много врагов. Сегодня мы вместе идем в город. Хочешь, чтобы нас заметили и связали с тобой? Я-то, конечно, переживу. А вот тебя могут похитить и долго пытать, выясняя, где я. Хочешь?