Светлая ведьма для Темного ректора
Шрифт:
Няня кратко прощается и с Алланом выходит.
— Зачем вы лезете к моему сыну? — задаю я вопрос, который тревожит меня уже не один день. — Что-то дарите ему, обещаете… Я понимаю, почему вы помогли ему при приступе. Но все остальное — к чему?
— Думаешь, ты понимаешь, Лейра? — усмехается Рейнард, оперевшись руками на стол. — Думаешь, хоть что-то обо мне знаешь по-настоящему?
В его голосе недовольство, боль, гнев… Все перемешано так, что я не понимаю, откуда это внезапно все берется. Впрочем, как будто впервые я не понимаю его.
— Нет, —
Больше не произнеся ни слова, я выхожу из кабинета и надеваю улыбку.
— Лади Корнуэлл… — начинаю я, невольно пряча глаза. — То, что вы там видели в кабинете… Это не то, о чем можно было подумать.
— Мисс Антис, — няня останавливает меня, слегка сжимая мою ладонь своими суховатыми тонкими пальцами. — Моя задача следить за Алланом, помогать ему расти и адаптироваться в этом мире. Все остальное, в том числе додумывание разных неоднозначных ситуаций — меня не касается.
Я вздыхаю и благодарно сжимаю в ответ ее руку.
— Но я должна сказать, что господин Силейн не сердцеед, — качает головой леди Корнуэлл и переключается на Аллана: — Ну что же, молодой человек. Тогда передаю тебя маме, а сама пойду спать. Посоревнуемся, кто заснет раньше?
— Я засну! Нам идти ближе! — с восторгом отвечает сын и тянет меня к выходу.
Засыпает он действительно быстро, хотя до самого последнего мгновения рассказывает мне о том, как кормил пегасов и как конюх предложил ему все время приходить помогать. Наверное, это действительно хорошая идея. И Аллан будет занят, и научится обращаться с животными. Кто знает, что ему уготовила судьба.
Я сначала долго умываюсь, пытаясь понять, что на меня находит вблизи ректора. А потом пару часов беспокойно ворочаюсь в кровати. Рейнард считает, что ему все позволено. И из-за этого по академии все больше расползаются неприятные слухи.
Мне пора уже сказать ему, что со мной нельзя так обращаться. В конце концов, когда-то эти сплетни могут коснуться и Аллана. А этого я допустить не могла.
Полная решимости высказать всё ректору, я заснула и утром зашла в его кабинет. Он поднял на меня немного усталый взгляд и откинулся на спинку.
— Доброго утра, мисс Антис. Говорите, — казалось, он прочитал мои мысли до того, как я вообще заикнулась о чем-то. — Не удивляйтесь, вы когда нервничаете и что-то хотите рассказать, всегда юбку мнете.
В голове сразу мелькнула картинка, как мы стояли перед его роковым отъездом. Я вот так же мяла юбку, а он ласково накрыл своей рукой мою и прошептал что-то успокаивающее. Я тогда хотела рассказать ему о брате, но так и не решилась.
— Профессор Силейн, — отпустив юбку и потерев ладонью об ладонь, сказала я. — Я требую от вас соблюдения субординации. Вы — ректор, я — ваша помощница. Вы — научный руководитель, я — аспирантка. Для всего этого у нас есть четкие рамки общения. Мне важно, чтобы обо мне не складывалось искаженного мнения.
Ректор недовольно хмыкнул
— А разве о вас уже не сложено определенное впечатление?
— Быть одинокой женщиной с ребенком — тяжело, — я поднимаю подбородок. — Но я уже привыкла к этому и не один год успешно сама воспитывала Аллана, не впуская в свою жизнь посторонних мужчин. И хотела бы, чтобы так и продолжалось.
Ректор напрягается и облокачивается на стол, глядя на меня исподлобья.
— Может быть, не надо было сначала впускать в свою жизнь посторонних мужчин? — в голосе Темного четко слышится раздраженный рык.
— Это уже вас не касается, профессор Силейн, — отрезаю я. — И прошу соблюдать нормы общения начальник-подчиненная.
— А если нет? — он не выдерживает и встает, нависая над столом.
— Я пойду к вашей жене и расскажу ей о вашем поведении.
Последнюю фразу выпаливаю на одном дыхании, понимая, что вряд ли на самом деле решусь на это. Но попробовать стоит.
Ответом мне служит рычание ректора и приказ приступать к работе. Я облегченно выдыхаю и иду за стол.
Первая половина дня проходит в спокойной, размеренной рутине, бумагах и составлении планов. Рейнард сначала грозовой тучей сидит и периодически посматривает на меня, а потом ссылается на какие-то дела и уходит в город.
За обедом я собираю кучу любопытствующих взглядов и шлейф из шепотков за моей спиной. Искренне недоумевая, я забиваюсь в самый дальний угол и стараюсь быть незаметной. Но то и дело до меня долетает произнесенное вслух мое имя или возмущенное “как так можно”.
Стараюсь игнорировать, но кусок в горло не лезет. Так и хочется подойти и в лоб спросить, что можно-то? Не думаю, что няня что-то рассказала о вчерашней сцене. Мисс Пуфти что-то напридумывала? Приплела туда услышанное в кабинете и додуманное?
Возвращаюсь в кабинет через библиотеки, где беру пару книг, в которых описаны компоненты тех смесей, которые мне вчера дал ректор. Если его не будет, я полистаю книги и, быть может, найду что-то полезное, с чего могла бы начать работу.
В приемной пусто, а из окна доносится приятный щебет птиц. Я открываю дверь к ректору, рассчитывая, что он все еще “где-то по делам”. Но нет.
Он сидит за столом, положив на него ноги, и читает газету. Сначала не понимаю, что такое в ней привлекло мое внимание. А потом понимаю. Заголовок гласит: “Самые дорогие содержанки города”, а под ним — несколько изображений. Одно из них — мое.
Глава 27. Самообладание
Первый порыв — броситься прочь, туда, где меня никто не найдет. Спрятаться. Сделать вид, что это не со мной. Но мне нельзя, потому что я не одна, от меня зависит Аллан.
Делаю вид, что не увидела ничего необычного.
— Профессор Силейн, я сделала всю работу, запланированную на сегодня, — говорю я. — Если я вам не нужна, я хотела бы пойти в лабораторию поработать с книгами. Мне нужно изучить информацию об ингредиентах по новым рецептам, которые вы вчера мне дали.