Светлая ведьма для Темного ректора
Шрифт:
Произношу слова, а в груди растекается ледяной холод. Голос срывается в хрип, во рту и горле пересыхает от волнения. Глаза невольно всматриваются в текст, но я запрещаю себе читать всю эту грязь.
Рейнард медленно опускает газету, и я сталкиваюсь со взглядом дракона. Ярким, желтым, горящим яростью. Отшатываюсь, а на кончиках пальцев неосознанно концентрируется свет. Но я не направляю его на ректора — в нем у меня уже есть уверенность.
— Вы мне всегда нужны, — с едва заметным рыком отвечает Рейнард. —
Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Намекает на то, что я скрашиваю чью-то ночь за деньги?
— Что вы имеете в виду? — прищурившись цежу я.
Он уже не раз прошелся по моей репутации. Что ж, теперь он подтвердил свои слова. Но выслушивать от него это снова и снова я не намерена. Но он умудряется удивить меня своими словами:
— Что кто-то подписал себе смертный приговор.
Ректор сворачивает газету статьей внутрь, сжимает в руке и, сверкая глазами, направляется к двери.
— Стойте! — я ловлю его за рукав. — Ваши глаза!
Он останавливается и озадаченно смотрит на мою хватку. Закрывает глаза, а когда открывает, то уже приходит в норму. Его немного шершавая ладонь ложится на мои пальцы и очень аккуратно снимает их. Большим пальцем он, едва касаясь, проводит по тыльной стороне моей кисти:
— Ты не должна была это видеть, — все еще недовольно, но уже значительно мягче. — Иди в библиотеку, а потом сразу после этого к сыну. Боюсь, нам с ним придется перенести встречу, у меня появились срочные дела.
Он выходит, громко хлопнув дверью. Тишина. Тиканье часов. И звон в ушах от того, насколько мне теперь страшно выходить из кабинета.
Теперь я понимала, о чем шептались в столовой, почему бросали такие многозначительные взгляды и обидные фразы. Только подумать! Я — дорогая содержанка. Закрываю рот рукой, давя вырывающийся всхлип. Меня же теперь могут выпнуть из аспирантуры за аморальный образ жизни.
Даю себе несколько минут, чтобы прийти в себя, и выхожу в приемную. Там с довольным лицом сидит мисс Пуфти и припудривает лицо. Она улыбается совершенно противной широкой улыбкой:
— Ой, мисс Антис, — елейным голосом пропевает она. — А я вам тут информацию про банкет подготовила. Но вам, наверное, уже не нужно? Наверняка столько предложений уже поступило, да?
Проклятье! Мое самообладание дает трещину:
— А вы завидуете, что безродную аспирантку с ребенком оценили выше, чем вас? — подойдя к ней ближе выплевываю я. — Так я могу ваши контактики дать. Скажу, что у вас сложная жизненная ситуация, и вы готовы на ВСЁ. Хотите?
Даже под толстым слоем пудры заметно, как краска отливает от ее лица. Она не ожидала, что я могу дать отпор и что-то сказать. Я разворачиваюсь на каблуках и выхожу из приемной.
— Хабалка! — летит мне в спину.
Плевать.
До лаборатории выбираю самые безлюдные коридоры, но даже там умудряюсь встретить тех, кто посмеивается мне вслед.
Понимаю, что, скорее всего, я накручиваю себя. Не могли все в академии прочитать эту газету. Но очень тревожно. Прижимаю к себе книги, будто пытаюсь ими отгородиться ото всех, а потом закрываюсь в лаборатории и разбираюсь с теми рецептами, что мне накануне дал ректор.
Так проще побороть волнение — уйти в работу и не думать о том, что мне еще как-то возвращаться обратно. По тем же коридорам. Мимо тех, кто что-то читал или слышал о том, чего нет и никогда не было. От этих мыслей внутри все равно все ноет от обиды и несправедливости.
Когда я открываю глаза от книги, за окном уже стемнело. От постоянного напряжения искусаны губы и затекла спина. Но работа оказывается проделана не зря. Каким бы жестоким я ни считала Рейнарда, после всего прочитанного я восхищаюсь ректором и его идеей.
Почему до этого никто не задумывался, что зверя можно слышать? Не только бояться его, но и понимать, дружить. Оказывается, информация об этом есть, но ее мало и она очень косвенная, раскиданная маленькими клочками по многим книгам. Главное — знать, где искать.
Радость и удовлетворение от результатов приглушают неприятное ожидание обратного пути, и я с легкой улыбкой выхожу из лаборатории.
С облегчением выдыхаю: в академии почти никого уже нет, студенты разбрелись по общагам, преподаватели — по своим комнатам. Никаких сплетен и обвинений. Тихо и спокойно.
Я уже поднимаюсь на свой этаж, когда слышу за спиной шаги. Оборачиваясь, вижу за собой преподавателя по темным искусствам. Он вежливо улыбается, я киваю в ответ.
Что-то внутри начинает неприятно ворочаться. Интуиция подгоняет меня идти быстрее, и я ее слушаюсь. Шаги следом за мной тоже становятся быстрее. Это напрягает еще сильнее, я передергиваю плечами.
До комнаты остается буквально один поворот и десять шагов, как на мой рот ложится горячая потная ладонь, и меня запихивают в темный, неосвещаемый закуток.
— Куда же ты бежишь? Сколько ты берешь за ночь? — хрипло спрашивает низкий, леденящий голос.
Глава 28. Тайное
Сердце подскакивает к горлу и сжимается. По телу прокатывается дрожь.
— Если бы я раньше знал, что тебя можно просто купить, я бы не мучился, — от этого голоса внутри все сотрясается от страха. — А то все строила из себя недоступную. Может, сочтемся подешевле? Ну, за все те поблажки, которые я тебе как светлой ведьме давал?