Светлая ведьма для тёмного властелина

Князева Алиса

Его рука скользит по моей талии, притягивая меня ближе.

— Я буду рад разделить его с тобой, ведьма… — говорит демон и вместо того, чтобы, как он это делает обычно, начать путешествие своей рукой по моему телу, Мор подталкивает меня вперед.

Мы медленно подходим к телескопу, и демон бережно подводит меня к окуляру, предлагая взглянуть. В линзах медленно проступают очертания далеких галактик, туманностей и скоплений звезд - завораживающая бесконечность космоса.

Я поднимаю глаза на демона, и

в его взгляде читается такая нежность и восхищение, что у меня перехватывает дыхание.

— Ты прекраснее любой звезды, — шепчет он, бережно касаясь моей щеки.

Проникновенность, какая-то хрупкая тонкость момента обостряет все ощущения в край. Наверное, поэтому металлический запах крови кажется нестерпимо ярким. Я не удерживаюсь и в этот раз все же перехватываю ладонь Мора, чтобы рассмотреть рану.

Мне бы зажечь световой шар, чтобы было лучше видно, но как только я пытаюсь дотянуться до своей силы, спину обжигает. Мор, кажется, это тоже чувствует, потому пытается забрать руку, но я не позволяю, удерживаю.

Тогда он сам зажигает шар и будто замирает. Пока я рассматриваю его руку, он рассматривает меня, отчего в груди возникает трепет. Но не тот, который Мор разжигает раз за разом распаляя мое физическое желание. Другой, как будто сейчас демон позволяет коснуться не его ладони, а его души, если такая есть у демонов.

Вытаскиваю пару крошечных осколков от бокала:

— Я видела, как быстро заживали царапины у Астариларда, — произношу я полушепотом. — Почему у тебя рука все еще кровоточит?

— Кровь ильгенсии, — усмехается он. — Я же ее выпил. Вместо тебя.

— То есть…

— То есть ты могла бы погибнуть от малейшей царапины. Будь аккуратнее с ними. Они не против тебя…У каждого из них своя цель, а ты — удобный инструмент в их руках.

Голос Мора неуловимо меняется, плавно, бархатисто перетекает, но при этом остается серьезным. Мне не нравится, что я ничем не могу помочь, хотя… Я могу попробовать использовать не свою магию, а извне. Уверена, тут ее хоть отбавляй.

Касаюсь пальцами краев раны и начинаю нашептывать простое, но действенное заклинание, которое использовали мы с девчонками еще в детстве, когда расшибали коленки, играя в догонялки.

Мор цыкает, напрягается, но руки не забирает. Кровь останавливается, рана начинает светиться и затягиваться молодой кожей. Чувствую, как на моих губах появляется улыбка, но когда я поднимаю взгляд, то вижу, что по виску демона стекает капля пота.

Светлая магия… Одно дело ею питаться, а другое — залечивать рану демону. Об этом-то я и не подумала.

— Зачем, искорка? — хриплым, обволакивающим голосом спрашивает демон. — Зачем?

Долей секунды позже мы оказываемся на мягком покрывале кровати в моей комнате, а Мор накрывает мои губы своими.

Глава 16

Метка

на спине распускается будто огненный цветок. Я чувствую каждую линию и завиток, и от этого кожа покрывается волной покалывающих мурашек. Мор уверенно размыкает мои зубы языком и делает поцелуй глубже, настойчивее.

Мысли затуманены. Я будто снова опьянела, как от тех благовоний. На краю сознания стучит мысль о том, что хочу большего, и я очень боюсь, что, если Морзелард продолжит в том же духе, я не смогу сопротивляться его чарам.

Я и соблазну Клеменсии и Астариларда едва не поддалась, а Мор… С ним всё иначе.

Его пальцы скользят по моей щеке, заставляя жмуриться от удовольствия. Чиркают по скуле, вплетаются в волосы, мягко массируя голову и одновременно с этим не позволяя отстраниться. Чувствую, как вторая его рука скользит по бедру, задирая ткань платья и дразня кожу. Я пропускаю вдох, когда он прижимает мою ногу к своему бедру и подныривает под ткань платья.

— Нет, — слабо шепчу ему в губы. — Нет. Я не…

— Ты правда хочешь, чтобы я остановился?

Шёпот проникает в уши и путает мысли. Оказывается, звуки тоже могут обнимать. Кровь кипит, я практически варюсь заживо. А после чувствую, как ослабевает завязка платья, и вздрагиваю.

— Вот так, — мурлыкает Мор, сдвигая в сторону ткань и награждая отвоёванный участок открытой кожи поцелуем. — Тебе так нравится больше, я прав?

Мне нечего ответить. Каждый новый открывшийся участок он награждает поцелуем, после которых остаётся жаждущий продолжения и пульсирующий жаром отпечаток. Его движения практически невинны. Он дразнит и искушает, не прикасаясь сразу к самым чувствительным участкам — сжавшимся соскам и промежности.

Когда полоска ткани, прикрывающая грудь оказывается в стороне, он не касается чувствительной вершинки, лишь наклоняется ниже и выдыхает на неё, а я, запрокидываю голову, оглушённая ощущением. Он не касается меня, но в нижней части живота начинает тянуть так сильно, что я готова лезть на стену, лишь бы унять это чувство.

Пытаюсь сжать колени вместе и обхватываю бедро демона. Недопустимо задравшееся платье и тонкое кружево белья совершенно не препятствует трению, и я мажу по его ноге, застонав от неожиданности.

— Тише, моя девочка, — Мор наклоняется к моему уху и прикусывает мочку. — Ты так спешишь. Хочется? Чувствуешь, как плавятся к демонам сдерживающие тебя предрассудки.

Я всхлипываю, когда он кусает мою шею. Хватаюсь за его плечи, тяну к себе бездумно, снова двинув тазом, потому что это короткое, едва ощутимое движение взвинчивает мои нервы до высоты заснеженных горных пиков, на которых невозможно дышать, а затем сбрасывает на дно океана.

Что я делаю? Что я, проклятье, делаю?!