Светлейший князь 4
Шрифт:
И даже Светлейший на борту для них не новость. Именно с этим экипажем я летал для личного осмотра границ несколько недель назад.
А вот для боевой команды экипажа подобный вылет первый. Новичков среди них нет, всех я знаю лично, это гвардейцы отобранные графом Казимиром из личного состава своего полка. Все они люди опытные и обстрелянные, но всё равно немного волнуются.
Поводов для спешки и не нужного риска я не видел и поэтому полетели не напрямую через Куртушибинский хребет, а по обычному безопасному маршруту: вдоль Уса, затем вдоль Иджима до Медвежьего. От него строго на юго-восток обходя Уюкский хребет и затем напрямую
Всего ровно четыреста километров, время полета от четырех часов. Конкретно всё зависит от погоды, дирижабль такая штука скорость которой иногда очень зависит от ветра.
В Главный Штаб то же ушла моя шифрованная телеграмма и Ерофей, Казимир и Андрей Маханов на низком старте будут ожидать известий от меня.
Все благоприятствовало нашему полету, великолепная спокойная погода, легкий попутный ветер на просторах Тувы и ровно через четыре часа мы приземлились в Уланголе.
Меня встречали Илья Михайлов и один из братьев Морозовых. Дирижабли тут же были поставлены на прикол в эллинги, которые уже были построены в Туране, Злегесте, Хем-Белдире, Уланголе и Тэссе и экипажи начали готовиться в обратному полету.
Лонгин успел отдохнуть и ждал меня, свеженький как только что сорванный с грядки огурчик.
— Григорий Иванович, как же я рад вас видеть, да и вообще лица любых наших людей. Мне эти узкоглазые в печенках сидят. Я последние дни уже начал опасаться за своё здоровья. Иногда думал, ну всё сегодня завтра сойду с ума.
— Неужели всё было так сложно? — немного иронично спросил я.
— Да какие там сложности, Григорий Иванович. Там одна проблема: и хочется, и колется и мамка не велит. Хан просто по-человечески боится, а вдруг мы не совладаем с маньчжурами и тогда его ждет кол в Пекине. И в то же время вся местная верхушка давит, воевать с нами они не желают. Наше золото весь воинский дух из них вытеснило, наши плюшки важнее, а самое главное слаще, — на последних словах я почувствовал, что расплываюсь в довольной улыбке.
Обсуждая с Машенькой миссию Лонгина, я как-то сказал, что монголы Кобдо давно серьезно ни где не воевали, а мечи быстро тупятся когда долго не достаются из ножен. Торговля с нами приносила местным ханам очень даже не плохой доход, а самое главное они уже привыкли пользоваться благами цивилизации идущими от нас.
А это уже очень существенно, наши орудия труда, одежда и обувь, одни прорезиненные вещи чего стоят, великолепная бумага, которая на голову лучше китайской и многое другое. Птичка на хвосте принесла нам большую благодарность от ханских жен за знакомство с предметами женской гигиены. Оно было организовано год назад Машенькой, когда наши доктора ездили в Кобдо давить начавшуюся эпидемию кори.
Так что я лично серьезно надеялся что эта наша мягкая сила сработает и Лонгин сумеет договориться с монголами.
Глава 25
Мягкая сила конечно работала, это было видно по тому как в Кобдо развернулся Ванча, который везде был желанным гостем. В итоге нашему алтайцу удалось протоптать тропку в Урумчи, куда он и направил свои стопы в тот же день когда Лонгин отправился в наши пределы.
По мнению Лонгина, всё это время хан ждал какого-то сообщения из Пекина и стойко «оборонялся» от наседающих со всех сторон родственников и местной знати, которые уже
Но вести кулуарные разговоры и даже откровенные переговоры хан Лонгину и Ванче не мешал. Дошло до того, что Лонгин встретился с командиром маньчжурского гарнизона в Кобдо и тот откровенно назвал цену их измены и откровенно рассказал какого известия ждет хан.
— Оказывается среди маньчжуров много недовольных Хэшэнем. Одним не нравится его уже запредельная коррупция, другие просто им обижены. Особенно те, кого он наказывает, посылая в дальние гарнизоны и на не нужные войны, например с Непалом. Сейчас это все резко обострилось, когда всесильный фаворит начал плясать под дудку иезуитов. Европейские инструкторы откровенно и нагло оттеснили от командования маньчжурских генералов и готовят несколько знаменных частей как они считают нужным. Среди маньчжуров распространено мнение что наше оружие, а самое главное духи и огнедышащие драконы, которые на нашей стороне, делают нас непобедимыми и мы сможем уничтожить любую армию.
Лонгин начал излагать прописные истины, армия которая не верит в себя обречена на поражение даже с противником многократно уступающим в численности и военная история знает массу подобных примеров.
— В знаменных частях стянутых в провинцию Гансу для участия в новом карательном походе на запад, — продолжал тем временем свой рассказ Лонгин, — оказались почти все маньчжуры участвовавшие в походе Чжан Цзинбао и они распространяли панические настроения. Иезуиты об этом донесли Хэшэню и он по их требованию пресек эти разговоры, казнив несколько человек.
Лонгин рассказывал не торопливо и я четко начинал понимать картину которую он рисовал.
— Кто такие иезуиты мы, Григорий Иванович, хорошо знаем. Люди они очень умные и беспринципные у которых нет никаких ограничителей в достижении их целей. Какую-то информацию о нас и нашем оружие они сумели собрать и даже предположили что такое наши огнедышащие драконы.
— Надо полагать, что задуманная операция против нас это ход конем, который может позволить им восстановить орден, — предположил я. — А кто-то из привлеченных европейцев вполне может быть знаком с опытами братьев Монгольфье и наслышан о полете во Львове, где шар поднимался под действием огня горелки.
— Я тоже так думаю. Подтверждением этого служит то, что иезуиты сами настояли о переносе похода на год. Они решили, что подготовка полков «нового строя» не достаточна.
Я не вольно улыбнулся, услышав про полки «нового строя». Надо же Лонгин выразился так же как и я. Хорошо, что он не видел мою улыбку и мне не пришлось объясняться.
— Мало этого в Европу посланы гонцы и к следующей весне карательная армия будет усилена каким-то количеством европейских наемников.
— Да, противник у нас серьёзный. И что, все это ты узнал в Кобдо? Интересно бы знать кто источник твоей информации.
— Потерпите, Григорий Иванович, всему своё время. Сначала про наши дела с ханом. Так вот хан симпатизировал недовольным Хэшэнем и ждал весточки от своих единомышленников. Против императорского фаворита устроился заговор. Они желают поражения своей армии чтобы обвинить в нем Хэшэня и устранить его. Какое-то известие из Гансу хан получил, потому что открытым текстом сказал мне, что он и его монголы не будут воевать против нас. А чтобы это не выглядело предательством, хан предложил нам внезапно как бы напасть на Кобдо.