Светлый оттенок тьмы

Ляпота Елена Михайловна

– Глупышка...

Сурья отпустил Рейну, устав отговаривать от затеянного безумства, и направился в конюшни почистить Ярона, а заодно и обдумать, как быть дальше. Потакать сестре было неразумно, но выдав отцу, он утратил бы её доверие до конца своих дней. Однако и отец впредь не станет на него полагаться...

Ох, и кашу заварила Рейна. Ещё не хлебал, а во рту уже горько.

***

Кассиль Яр сразу просёк, что дело нечисто. Это было написано на лице Сурьи, так что оставалось лишь выжидать, где грянет

гром. И он грянул. Да так, что молнии полетели во все стороны. Кассий скривился от отвращения и сплюнул на пол. Глаза его налились кровью и стали ярко-алыми. Он смотрел на воркующую парочку, а в душе закипала злоба. Из своего укрытия ему не было слышно, о чём они говорят. Но поцелуй он отлично увидел. Век бы такого не видать...

Княжич тихонько выскользнул из своего укрытия и позвал дружков.

***

– Эй, человековладыка!

Голос Кассиля вырвал Сурью из плена мучительных мыслей и заставил вздрогнуть. Что-то в голосе княжича было не так. Он обернулся и увидел, как на него идёт толпа молодык владык, и выражение их клыкастых лиц сулило недоброе.

– Чего тебе?

– Знаешь, Кош, где-то здесь, под Чёрными Горами, глубоко-глубоко под землёй живёт тиран. Он статен и хорош собой, и говорят, даже умён. Но другие тираны изгнали его из Преисподней. Знаешь почему?

– Ну, говори, коль уж начал.

– А потому, что убить его не в силах. Иначе раскатали бы по полю и косточки не оставили.

– И что?

– Он непотребный.

– Это как?

– Не бабы ему любы, а мужики

– Мерзость-то какая, - скривился Сурья.

– Мерзость, говоришь?
– глаза Кассиля сжались в узкую щёлочку, - мерзость?

Красный княжич шипел от ярости и брызгал слюной. Он выхватил меч и ткнул им в Сурью. Остальные княжичи обступили его со всех сторон. Острия мечей сверкали на солнце, а Сурья только и успел подумать, стоит ли ему доставать свой, как вся толпа дружно бросилась на него, прокалывая мечами, терзая когтями, вгрызаясь острыми зубами в плоть. Он упал, окутанный дивным туманом, но ничего не чувствовал, кроме лёгких прикосновений, похожих на касание птичьего крыла.

Отовсюду спешили зверолюды. Они растолкали княжичей в разные стороны, подняли Сурью и потащили в замок.

А у входа в конюшни стоял Кшиш Велес. Он наблюдал за тем, как молодые владыки вершат расправу, однако не вмешивался. Ему уже успели донести про лобызания юношей, и Велеса, повидавшего на своём веку всякое, мутило от чувства гадливости.

В расправе над несчастным не было чести, но жалости он не испытывал. В его замке не было места для непотребных. Ирвальд Кош был неправ, отправив его сюда.

Однако, увидев, как зверолюды вырвали его из лап княжичей - живого и невредимого, в разорванной одежде, на которой не было ни капельки крови, Велес охнул и замер в недоумении.

Что это было? Он прежде никогда такого не видел...

– Бросьте его в тёмную, - опомнившись, велел он зверолюдам, - второго тоже заприте, пока не разорвали в клочья.

***

И

вот он опять в передряге. Что за напасть такая? Сурья вздохнул, рассматривая глухие чёрные стены темницы. Сколько он уже здесь пробыл, было неизвестно. Время будто замедлилось и тягучей неторопливой каплей стекало вниз, отмеряя томительными минутами ожидание чего-то похуже.

Сурья волновался за Рейну. Где она? Что с ней? Он надеялся, что ей хватит рассудка сбросить морок. Или удрать. Если б можно было перекинуться хотя бы словечком, он мог бы спокойно уснуть, а не мучиться тревожными мыслями.

Дверь скрипнула, и в темницу заглянул зверолюд. Он протянул Сурье чистую одежду и велел привести себя в порядок. Затем махнул лапой, приглашая идти за собой. Сурья с облегчением покинул мрачную обитель и пошёл вслед за зверолюдом, искренне радуясь даже свету факелов.

Как он и предполагал, худшее поджидало его впереди.

В большом тронном зале замка Сурью поджидал отец. Кшиш Велес стоял рядом, и лица у обоих были суровыми.

– Вот твой отпрыск, князь, - в голосе Велеса слышалось презрение, - забирай. Да поскорее.

***

Ирвальд смотрел на сына, будто видел впервые. Яд горечи, впитавшийся в самое сердце, окутал горло, мешая дышать. Его любимый сын, его обожаемый Сурья. Он не хотел верить. Это было бы слишком...

– Мне жаль, Велес, - только и смог вымолвить он.

– Отец, это всё неправда, - воскликнул Сурья, - я не могу сказать... Но все ошибаются. Я давно знаю Тимьяна, он мой друг. Княжичам показалось!

– Откуда ты знаешь белого владыку?
– тихо спросил Ирвальд. В глазах блеснула грусть. Его сыновья не общались с белыми княжичами, он бы об этом знал. Сурья врёт - и это он ясно видел.

– Отец, - Сурья хрипел от волнения, - всё не так, как ты думаешь...

– А как же?

– Не могу сказать. Сейчас. Но поверь мне, ты ошибаешься.

Ирвальд задумался, глядя ему в глаза. На лоб набежала тень.

– Я могу видеть этого юношу?

– Зачем?
– почти одновременно закричали Сурья и Велес.

– Я должен его увидеть.

– Я послал за его отцом. Пусть он сам разбирается, Кош. Тебе не следует вмешиваться.

– И кто его отец?
– настаивал Ирвальд.

– Сабиан Зюз.

– У него много сыновей... И тем не менее, я хочу его видеть. Чтобы знать, кого не следует пускать в свой замок.

– Хорошо, - сдался Велес и сделал знак зверолюдам, неслышно притаившимся в углу. Те тотчас же исчезли.

***

Спустя несколько минут слуги привели белого владыку. Сурья обрадовался, увидев, что с ним всё в порядке, однако радость померкла, едва он взглянул на отца.

Ирвальд Кош был вне себя от ярости. Волосы встали дыбом и шевелились, напоминая щупальца морской нечисти, о которой писала в своей чудной книге Лилиша.

Он выхватил меч и ринулся к Рейне. Зверолюды, испугавшись, бросились в разные стороны.

– Ты позоришь мой род, дерзкое существо!