Светоносцы: Мерцающая башня
Шрифт:
– Ты знаешь, где твой дом? – участливо спросила Гуся.
– Знаю, да, кажется, знаю. Это Семья Света. Там, – и Ник поднял руку, пальцем указывая вверх.
– Ты,что, шутишь? – улыбнулась девочка, которой вдруг стало забавно общаться со странным красивым мальчиком, настоящим Мцыри.
Ник резко и уверенно качнул головой. Он был серьёзен. Тёмные глаза его, казалось, светились в полумраке ночи: то ли отражая свет луны, то ли в них горел природный изначальный таинственный пламень.
Гуся поймала себя на ощущении, что слегка дрожит, исполненная суеверного страха перед тем, что не понимает в нём разумом, но точно знает сердцем: перед тайной,
– Я ищу Мерцающую башню. Это врата Домой. Там я найду свою истинную силу. Моя земная часть соединится с Небесной. Там я вольюсь в Целое и почувствую себя по-настоящему единым со своей настоящей Семьёй. Семья Света поможет мне исправить все мои ошибки, совершённые в прошлых жизнях. Я пришёл сюда теперь, чтобы обезопасить будущее и спасти миры от разрушения, – уверенно, без тени ложного пафоса произносил Ник столь странные слова.
Окажись Ник теперь среди мальчишек-сверстников, они мигом бы подняли его на смех и замучили обидными издёвками; но Гуся была девочка, а перед ней стоял красивый доброжелательный мальчик, да ещё настоящий Мцыри, как она окрестила его про себя, – и ни тени усмешки не возникло в её содрогавшейся от одиночества душе.
Царила ночь, сияла полная луна. Слова Ника звучали таинственно-романтично и казались красивой волшебной сказкой. Гуся была очарована. Отчаянье растворялось в волнующеё мечте, которую дарил ей в эту минуту безысходности словно специально для неё сошедший со страниц любимой отцом книжки стихов Лермонтова юный беглец Мцыри.
– Возьмёшь меня с собой? Вдруг там и мой дом, и моя сила? – поддавшись обаянию сказки, прошептала девочка.
Ник вздрогнул, словно его разбудили.
– Что? – переспросил он как-то отрешённо, будто обращаясь в пустоту.
– Нет, ничего, – смутилась Гуся, – я просто хотела, чтобы мы держались вместе. Мне нужен помощник. У меня есть цель, которую я поклялась здесь, на могиле отца, достичь во что бы то ни стало! Это касается исследований лаборатории профессора Грымова. Я должна разыскать одного человека, повинного в смерти отца, и разоблачить его перед людьми! Вот, смотри, – и Маргарита подняла с могильной плиты и протянула Нику синюю общую тетрадь, на обложке которой стояла аккуратная надпись: «Дневник Светослава Грымова», и ниже почти неразборчиво – вопрос: «Кто он?» Буква «Н» была не дописана, и длинный росчерк, тянувшийся от неё, пересекал страницу сверху вниз. «Грымов, видимо, силился дописать фразу, но рука уже не могла подчиняться воле умирающего», – пронеслась догадка в голове Ника.
Исполненный жгучего любопытства, мальчик спросил:
– Ты читала дневник? Кто этот «он»?
– Самаэль Мортон, – процедила сквозь зубы Маргарита.
– Мортон?! – почти прокричал Ник. – Ха! Мортон! Уж не тот ли самый?!
– Ты, что, так орёшь, здесь кладбище! Ты знаешь его? – последовал громкий взволнованный вопрос Маргариты, и глаза её гневно сверкнули в лунном свете.
– Не знаю, но видел сегодня ночью в монастырском саду. Два часа тому назад. Это не человек, это исчадие ада! Он не землянин. Он нибутумиец. Так, кажется, он назвал себя нашему владыке Плеону, – и Ник посмотрел на встревоженную Гусю широко раскрытыми глазами, в которых отражались сочувствие и грусть, переполнявшие чуткую душу мальчика.
– Нибутумиец?
– Нет, Мортон говорил о планете в далёком Космосе, хозяином которой он намерен стать. Там он, если получит признание соплеменников за какие-то великие благодеяния планете, то станет повелителем Нибутума. Его настоящее имя Хем Игитон. Это здесь он прячется под другим, земным, именем, – рассказал мальчик, всё, что ему стало известно из подслушанного разговора на поляне, и с жаром добавил: – Гуся, мы во всём разберёмся вместе! Кажется, у нас с тобой общая цель! Отныне ничему не удивляйся: мы пойдём дорогой воинов Света, а это путь борьбы с тьмой. Нам придётся нелегко. Я с тобой, если ты готова! – и послушник взял девочку за руку, которую она не отдёрнула.
– Да, я – с тобой, а ты – со мной, что бы ни случилось! Мы поможем друг другу, – вторила Нику Гуся Грымова, – у нас, действительно, теперь одна дорога!
Исполненная жадного любопытства луна взирала с ночных небес на две маленькие фигурки, стоящие рядом, взявшись за руки, и не переставала удивляться любви и ненависти человеческой, уже в который раз поочерёдно возникающими перед её всевидящим оком.
Глава 7
ДНЕВНИК ПРОФЕССОРА ГРЫМОВА
Раскалённое солнце разливало свои рассветные лучи, казалось, по всей линии горизонта. Кладбищенское пространство уже не пугало столь зловещими очертаниями надгробий, какими они чудились в полумраке освещённого полной луной леса. Свернувшаяся калачиком на траве Гуся продрогла от утренней росы и открыла глаза. Перед её взором поднимался розовый солнечный диск, который будто перечёркивало стоящее поодаль кряжестое дерево. «Перечёркнутое солнце», – родилось в её голове поэтическое название открывавшейся картины. Она выглядела одновременно красиво и устрашающе. Что-то было не так. Любование рассветом заслоняла усиливающаяся тревога: Мцыри исчез! Горькое разочарование прокралось в душу Маргариты: вот и верь первому встречному!
Она всё-таки решила позвать, но спохватилась, что вчера не спросила имени послушника.
– Мцыри! Мцыри! – огласил Северное кладбище звонкий девичий вопль.
Вдруг Гуся резко обернулась от холодного прикосновения чьей-то руки.
– Не кричи так! Это же кладбище. Я рядом,– послышался утешающий голос Ника. – Я еду принёс. Вот.
И послушник протянул девочке начатую бутылочку лимонада и вывалил прямо на подол её юбки хлеб, печенье, крашеные яйца, конфеты.
– Где ты всё это взял? И вообще, ты всегда так внезапно появляешься! Как только тебе это удаётся?! – забросала Гуся послушника вопросами.
– Не побрезгуй. Это с могилок. Посетители оставляют. Больше у нас ничего нет. Благодари Бога, – благоговейно и одновременно тоном, не допускающим возражений, произнёс Ник.
Гуся хотела было выразить неудовольствие плохой идеей Ника подбирать провиант с могил, но, почувствовав голодную тошноту, замялась и спросила только:
– А как тебя звали в монастыре?
– Братом Николаем. Но мне больше нравится «Ник», – сказал, улыбнувшись одними глазами, красивый послушник. – Если ты позволишь, мне нужно знать, что в дневнике. Может быть, так легче будет решить, что нам делать дальше. Мне кажется, там я увижу ниточку, которая выведет на путь разоблачения Мортона, а там и Плеона.