Светящийся
Шрифт:
Ее взгляд упал на осиное гнездо. Гнездо занимало самое почетное место в комнате Денни, покоясь на большой пластмассовой тарелке, стоявшей на столике у его кроватки. Ей было это совсем не по душе. Пусть даже гнездо теперь совсем пустое, но, может быть, там есть вредные микробы. Спросить бы Джека, но он будет над нею смеяться. Однако можно спросить завтра у врача, если только удастся остаться с ним наедине. Противно думать, что эта штука, созданная из жвачки и слюны множества чуждых существ, лежит рядом с головой сына, когда тот спит.
Вода в ванной все еще
Она тихонько постучалась в дверь ванной.
— У тебя все ладно, док? Ты не заснул?
Нет ответа.
— Денни! — Она забеспокоилась. Молчание мальчика и звук льющейся воды встревожили ее. — Денни, открой дверь, милый! Денни!
— Ради всего святого, Венди, ты что, собираешься стучать в дверь всю ночь? — крикнул Джек.
— Денни закрылся в ванной и не отвечает!
Джек вышел из-за стола с раздосадованным видом и с силой постучал в дверь.
— Открывай, Денни, нам не до шуток!
Нет ответа.
Джек постучал еще сильнее:
— Перестань валять дурака, док. Пора ложиться спать! Я тебя выдеру, если не откроешь!
Муж выходит из себя, — подумала Венди с испугом. Он не трогал Денни даже пальцем вот уже два года, с тех пор, как сломал ему руку. Но сейчас он здорово разозлился и может выполнить угрозу.
— Денни, милый, — начала она.
Нет ответа.
— Денни, если ты вынудишь меня сломать замок, то порка тебе обеспечена, будешь спать этой ночью на животе, — пригрозил Джек.
Ничего.
— Ломай, — сказала Венди сдавленным голосом, — быстрее, с ним что-то случилось!
Джек с силой ударил ногой дверь. Замок был слабеньким — дверь с треском распахнулась, ударившись о кафельную стенку.
— Денни! — воскликнула мать.
Вода сильной струей лилась в раковину. Рядом валялся тюбик с пастой. Денни сидел на краю ванны, держа в руке зубную щетку, вокруг губ виднелись следы белой пены от пасты. Он уставился, словно в трансе, в зеркало, висевшее на медицинском шкафчике. На осунувшемся лице был написан ужас, и сперва ей показалось, что с ним случился эпилептический припадок и он проглотил язык.
— Денни!
Он не ответил. Из его горла вырывались лишь какие-то гортанные звуки. Потом Джек сильно толкнул ее, так, что она ударилась о стойку для полотенец, и стал на колени перед мальчиком.
— Денни! Денни! — закричал он. — Денни! — Он щелкнул пальцами перед пустыми глазами мальчика.
— Ар, веррно, сказал Денни, — роук, турнир, удар, подача. Хррр!
— Денни, что ты говоришь?
— Роук, — сказал Денни грубым, почти мужским голосом. — Удар, подача. Роуковая клюшка с двумя сторонами. Гааа.
— Бог ты мой, Джек, что с ним?
Джек схватил мальчика за локти и тряхнул его. Голова Денни безвольно откинулась, потом резко вернулась в прежнее положение.
— Роук, удар, ьтремс.
Джек
— Ч-ч-что? — спросил он, осматриваясь по сторонам. И вдруг видел отца на коленях и мать у стены.
— Ч-ч-что с-с-случилось? — повторил он с возрастающей треногой.
— Перестань заикаться! — внезапно заорал Джек ему в лицо. Денни вскрикнул от испуга, его тело напряглось в попытке вырваться из рук отца, потом он разразился плачем. Джек привлек его к себе.
— Милый, прости, пожалуйста, не плачь. Мне очень жаль. Все о’кей.
Вода продолжала хлестать в раковину. И Венди внезапно почувствовала, что ее затягивает в какой-то кошмар, где время повернуло вспять, вернулось к тому периоду ее жизни, когда пьяный муж сломал сыну руку, а потом просил прощения почти теми же самыми словами. Ох, милый, прости, мне так жаль, док, так жаль.
Венди подбежала к ним, вырвала Денни из рук мужа (она увидела укоризненное, сердитое выражение на лице Джека, но решила оставить это на потом, когда будет время поразмыслить). Схватила на руки мальчика, который обнял ее за шею, и они вернулись в детскую спальню в сопровождении отца. Она села на кровать и стала укачивать Денни, повторяя снова и снова разные глупые слова лишь для того, чтобы успокоить его.
— Денни, Денни, — шептала она, — все хорошо, Денни. Все хорошо, док.
Постепенно малыш успокоился, лишь по временам слабая дрожь сотрясала его тельце. И все же раньше он заговорил с Джеком, который теперь сидел на кровати рядом, и Венди почувствовала укол (с ним первым, и всегда он на первом месте для Денни) ревности. Джек кричал на него, а она его утешила, и все же к отцу первому он обратился со словами:
— Извини, я вел себя плохо.
— Не за что извиняться, док, — Джек взъерошил ему волосы. — Что там, черт возьми, случилось в ванной?
— Я не знаю, не знаю, — заговорил Денни. — А что… а что я сказал, папочка?
— Ничего, — пробормотал Джек. Он вытащил из кармана платок и провел им по губам. Венди опять охватило чувство возврата к прошлому. Она хорошо помнила этот жест мужа еще с той поры, когда он выпивал.
— Почему ты запер дверь, Денни? — спросила мать тихо.
— Тони, — ответил он. — Тони велел мне сделать так.
Они переглянулись поверх его головы.
— А зачем, он тебе сказал? — спросил Джек спокойно.
— Я чистил зубы и думал о своей книжке, — начал Денни, — сильно задумался и вдруг в зеркале увидел Тони. Он сказал, что покажет мне что-то.
— Он стоял позади тебя, ты об этом? — спросила Венди.
— Нет, он был в самом зеркале. — В этом пункте Денни не хотел уступать. — Там, в глубине зеркала. И тогда я прошел сквозь зеркало. А потом почувствовал, как папа трясет меня, и догадался, что опять вел себя плохо.
Джек вздрогнул, как от удара.
— Нет, док, ты вел себя нормально, — промолвил он.