Свидание на Аламуте

Резун Игорь

Сзади деликатно сказали:

– Простите, сэр…

Понимая, что проводник просит его окончательно подняться в вагон, Майбах сделал еще шаг в глубину тамбура; багажа у издателя не было, все необходимое он купит в Париже. Стеклянная голубоватая дверь с шипением затворилась. А он все еще стоял, рассматривая медленно идущего вслед за набирающим ход вагоном Заратустрова, его серый реглан, его жесткую щетину на яйцевидной голове, морщины на лице, бесцветные, стариковские глаза.

Майбах уже понимал, что полковник, отныне добрый друг герцогини Йоркской и принца Эндрю, потерпел только одно поражение. Замысел удался – увлекаемая мощнейшим психологическим импульсом женщина проникла в сокровенную часть сознания своего хозяина и прочитала зловещий документ. Поверила? Скорее всего,

да. Поэтому полковник ожидал, что она теперь решит отомстить предателю. Она станет незримой тенью могущественного магистра, она настигнет его, где бы он ни находился, и выведет из игры. И по ее маршруту они вычислят, где находится Вуаве, спешивший к месту инициации Невесты.

Но… никто не предполагал, что Эрдикюль потеряют в Ла-Манше, и что она нанесет удар слишком рано, слишком стремительно. На исходе драматичных, напряженных, как тетива, суток в этом бункере под Даунинг-стрит они получили известие: личный самолет Робера-Антуана Вуаве рухнул в воды Средиземного моря между Бенгази и Афинами. Самолет-разведчик британских ВВС, посланный полковником по горячим следам вместе с той группой загадочных русских ребят, через два часа подтвердил: над местом гибели – мощное излучение оранжевого цвета… Это означало одно: Вуаве мертв, он прекратил свое существование, как биологическое тело.

Но вот куда он собирался повернуть – в Египет или в Иран, – оставалось неясным.

Майбах с трудом оторвался от мрачных мыслей и обернулся, желая пройти к своему месту. Проводник вагона, женщина в темно-синей форме с иголочки, добро улыбнулась ему, проговорив на чистом английском:

– Проходите, сэр!

Издатель с изумлением вглядывался в знакомые черты, в вязаный шарфик на немолодой шее… Потом он с облечением вздохнул и ответил:

– Ну вот, приехали… Варвара Никитична, а у вас в вагоне, наверно, можно и курить, и пить виски? Принесите мне бутылочку…

Новости

«…Неожиданный крах Итало-французского инновационного банка, явившийся громовым ударом для европейских валютных бирж, уже перестал быть шоком… Сейчас эксперты анализируют события, случившиеся на Нью-Йоркской бирже, и делают выводы. Однако еще больше вопросов вызывает внезапная гибель главы ИФИБ, банкира ливанского происхождения Робера Вуаве… Аналитики проводят параллели с не менее загадочным происшествием – гибелью под „мостом Вдов“ банкира Роберто Кальви, директора „Банко Амброзиано“, тесным образом связанного с масонской ложей „Пи-дуэй“… Инсценированное самоубийство Кальви и смерть Вуаве имеют одну и ту же предысторию. Можно сказать, что с крахом Итало-французского банка закончился огромный период господства арабских капиталов в Европе. Вполне возможно, что эта банковская трагедия тесно связана с часто упоминаемой сегодня темой ассасинов – новом фетише современной Европы…»

Сай Гама. «Европейское равноденствие»

The Daily Telegraph, Лондон, Великобритания

Тексты

Медный и другие

«…Йога на открытом пространстве, где энергия горячих солнечных лучей, ветра, моря и раскаленного песка пронизывает все тело. Все четыре стихии, прикинь… Одномоментно. Они наполняют, переполняют и уносят в запредельное состояние, оставляя абсолютную ясность сознания. Все новое! Все ощущения. Прозрачность тела. Или полное его отсутствие… Обычный комплекс: Сурья, пранаямы, Око Возрождения… Потом немного попели… На задержках все очень мягко, и, вместе с тем, плотность потоков в теле бешеная… А внутри тела – столп света. Играя разными цветами, он устремляется от стоп к макушке и на выдохе струится каскадом ярких серебристых вспышек. Вот это была Ананда! На финальной медитации у открытого бассейна – полная потеря себя на первой же задержке… В самом начале… Вдох. Выдох. Кисти рук разворачиваются… А дальше? Открываю глаза, чтобы понять, где я, и что, собственно,

дальше нужно делать… И не знаю ничего!..»

Медный сдул налетевшие песчинки с черной клавиатуры и, блаженно улыбаясь, перекатился с живота на спину. Солнце сразу же схватило горячей рукой за живот, погладило подбородок. Он вспомнил ладошки Лунь Ву… Где она сейчас? Гоняет по Парижу на своем алом «рено»? Расследует какое-то дело? Или спит без задних ног в крохотной комнатке-«студио», напротив плаката с ухмыляющейся вагиной?! Эх, вот когда он вернется…

Где-то на пляже раздались громогласный хохот и лающая речь. Он даже не посмотрел туда, ясно – отдыхать вышли немцы. Сейчас позвонят в отель и закажут ледяное пиво. Медный полежал, потом снова подвинул к себе ноутбук, работающий от солнечных батарей, и начал добивать письмо тому смешному человеку с повадками плейбоя, которого в Париже они величали то «другом Майбой», то «господином издателем».

«По большому счету, отель дурацкий. Еда ужасная. Но! Хороший спортзал. Фантастически красивое море. И совершенно запредельная йога. Конечно, забыл – тебе, крысе книжной (J, не обижайся!), все по порядку нужно. Но не могу сконцентрироваться. Итак… Египет, Эль-Кусейр, „Акассия Бич Ресорт“, четыре звезды с большим плюсом (апасрацца!), корпус 55, бассейн, солнце сквозь пальмовые лапы, парапет, яркое сине-фиолетовое море внизу, площадка с каменными плитами, а далее – НИЧТО и НИГДЕ…

Конечно, отель „Акассия Бич Ресорт“ навсегда останется в памяти. Не зря его выбрал мистер Лукас, которого мы еще в глаза не видели – знаем только по словам Валисджанс! Прежде всего он запомнится тупостью и безынициативностью обслуживающего персонала. За арабами нужен глаз да глаз, а на территории в двадцать два кв. км… Это, типа, как Россия-матушка – попробуй наведи там порядок! Для четырехзвездочного отеля еда, откровенно говоря, слабовата. Минимум фруктов, и это в Египте! В супермаркете на территории отеля не было клубники и некоторых других фруктов и ягод… На ужин одно блюдо рыбное, одно мясное и курица (!), епрст! Нашей команде все было по барабану, потому что на халяву, но даже ради Бога Халявы терпеть снисходительное отношение арабов, будто они тебе одолжение делают, невыносимо. Короче, можно было поработать с Точкой Сборки. В следующий раз поедем через профессионалов, соберем информацию через знакомых… Просто в голову не могло прийти, что итальянский четырехзвездочный отель может быть настолько плох для четырех звезд.

Ну, лана. Все это детали.

Понимаешь, нет никаких слов, чтобы рассказать о наших экспериментах высочайшей степени наглости. Надо было БЫТЬ ТАМ. Для тех, кто не был, все слова останутся пустым звуком. Просто Пятерка. Но какая! Пять баллов. Хотя по шкале Рихтера трясло на все 10 баллов. „Осторожно, тело прогибается! Следующая остановка ТО НЕ ЗНАЮ ЧТО“ J. Исключительная слаженность и нестерпимая тяга к неведомому…

Ладно, жара достала, нужно идти обратно, падать под кондер. Знаешь, кстати, что такое „болезнь легионеров“? Это болезнь тех, кого много. А нас мало. Потому и не болеем, чего и вам желаем.

Пиши. Мыло просматриваю трижды в день. Пока что готовим семинар и тренируемся в медитациях. Йогируем в узком кругу: я, Соня, Данила, Иванчо и еще кое-кто, кого ты не знаешь. Все выглядят усталыми после Лондона, но о том, что там было, молчат, как партизаны.

До связи!»

Что-то огромное пронеслось над головой Медного, со свистом рубя воздух, на секунду накрыло экран тенью и врезалось в песок, обдав его клавиатуру рассыпчатым фонтаном. Медный уткнулся носом в песок, как при артналете, а когда, отфыркиваясь, медленно поднял голову, то увидел стоящего в двух метрах юного белокурого бесенка мужского пола, если судить по фигурному и основательному для пяти лет «половому признаку». Эта бестия радостно улыбалась, пряча за крепкими ягодицами извлеченную из песка пластиковую «летающую тарелку». В это время от тентов и лежаков бежала вторая бестия – только не белокурая, а лысая, в длинных шортах и вывалившимся оттуда пивным животом. Виновница живота была зажата в руке – банка ледяного «Гессера».