Свидание на Аламуте

Резун Игорь

Удар был резким и сильным. Тело человека отлетело на несколько метров назад, опрокидывая кресло, сметая со стола ночную лампу. Секунд двадцать он лежал неподвижно. Потом поднялся. Из рассеченной брови текла кровь, на рукаве пижамы – тоже кровь от порезанной об осколки плафона руки. Но он не обращал на это внимание. Он пошатнулся, обхватил голову руками и зарычал.

Робер-Антуан де Вуаве все понял. Они воспользовались его промашкой. Они взяли его в круг, оцепили, и теперь он глух и слеп. Он лишен возможности броситься по следу Мириам, нагнать ее и нанести удар. Он может только попытаться ее опередить…

Вуаве знал – знал с самого начала, куда она

отправилась.

2:40

Старший портье Дональд Ливей оторвал голову от жесткой конторки, потряс ею и выругался: надо же так заснуть! А если его видел кто-то из младшего персонала? Точно донесет менеджеру… Ливей сонно посмотрел на холл, на плавающий по мрамору колонн приглушенный свет ламп. Никого. За стеклянными вращающимися дверьми хлюпает дождь. В странном они находились положении – неужели кто-то выходил? Портье задумчиво потер щеку, еще нывшую от жесткого дерева конторки, вышел и направился к двери. Четырехсторонняя конструкция медленно вертелась, очень медленно, как будто от ветра с улицы. Моргая, Ливей бессмысленно смотрел на мокрый асфальт и ручеек, в который падали редкие капли, и вдруг ощутил движение за плечом. Он испуганно обернулся.

Постоялец из триста девятого, какая-то очень важная шишка, стоял позади. Черный кожаный плащ до пят, вырез сорочки с галстуком и белое, с прилизанной черной челкой лицо. Оно было искажено странной гримасой. Постоялец проговорил отрывисто:

– Мне необходимо уехать. Зарезервируйте номер за мной еще на пять дней!

Бесшумно из-за его узкой спины появились две тени: профессионально крепкие, неприметные фигуры помощников, один из которых протянул Ливею пачку стофунтовых банкнот. «Не менее трех тысяч», – прикинул портье и ахнул про себя. Похоже, это были самые фантастические чаевые в его жизни. Не дожидаясь реакции портье, судорожно зажавшего в руке деньги, человек в плаще пошел вперед.

Ливея вдруг прижало к стеклянной стенке волной холода, и у него странно онемели ноги. Прижавши нос к холодному стеклу, он следил за тем, как мощный американский автомобиль, какой-то из слонообразных внедорожников «шевроле», принял в свое чрево этого странного человека и его подручных.

За плотно закрывшейся дверью не было слышно звука мотора. Разбрызгивая лужи, машина бесшумно отплыла от входа. За ней призраком на ночной улице пронесся ребристый немецкий джип «геландеваген». И снова – только дождь, мутное свечение фонарей и мерцание бликов в ручьях у тротуара, беззвучно падающих в решетчатые пасти водостоков.

Ливей вздохнул и вернулся за конторку.

2:55

– Объект движется по Кингланд-роуд, к Риверли! – тихо доложил один из сидящих за квадратным столом в бункере.

Полковник Заратустров посмотрел на Майбаха, потом на большой глобус в углу – тот стоял в кабинете еще со времен премьера – и заметил:

– На аэродроме за Тоттенхейм-холлом у него частный самолет, «Альфа-Джет», который был арендован месяц назад. Похоже, стоит, что называется, «под парами»…

Выдержав паузу, полковник коротко бросил в сторону стола:

– Начинаем фазу «Клещи».

3:04

Автомобили двигаются по шоссе: сначала немецкий джип с охраной, затем – «шевроле таху». Над Восточным Лондоном небо размыто большой кисточкой, как будто по горизонту провели полоску темного, но понемногу светлеющего цинка. Машин мало. Только маячат впереди два больших фургона «бедфорд», торопящиеся куда-то

в этот ранний час. Горизонтальный пунктир по всей длине их бортов мерцает красно-оранжевым.

Джип охраны начинает обгон. Здесь еще не было дождя, но шоссе, отлакированное фарами, все равно блестит от росы. Линия разметки ярка, сочна. Четверо человек в джипе едут с автоматическими «береттами» в руках; пистолеты сняты с предохранителей. Вуаве, сидящий в «шевроле», достает из внутреннего кармана платиновую коробочку. Там осталась одна мятная конфетка, и он меланхолично бросает ее в тонкогубый рот.

«Шевроле» несется рядом со вторым фургоном, даже видны до блеска вычищенные диски колес грузовой машины. Неожиданно на шоссе происходит перестановка: передний фургон резко принимает вправо. В тишине ночи разносится возмущенный сигнал джипа, обрывающийся скрежетом железа; от удара грузовой машины черный автомобиль вылетает прямо на стальные полосы ограждения, высоко задирает нос и переворачивается, разлезаясь металлическими лохмотьями. В эту же секунду задний «бедфорд», сбросив скорость, тоже перестраивается, и вот его понурая морда со слепящими фарами оказывается позади «шевроле».

Вуаве успевает только обернуться, оскалившись. У переднего фургона отваливается задняя часть, и открывается проем; на асфальт, высекая искры, падает металлическая пластина. Тут же второй грузовик наваливается на «шевроле», сминая ему заднюю часть, и несущаяся на огромной скорости машина, не успев повернуть, со скрежетом и лязгом, тугим пушечным ядром влетает прямо в распахнутое нутро фургона.

За искалеченным «шевроле» наглухо закрываются створки, отрезая его от внешнего мира. Стенки фургонов не обычные, а обшитые десятисантиметровым слоем свинца и платиновой фольгой; в таких фургонах можно безопасно возить даже урановое топливо.

Однако пассажирам фургона в это время все равно. Уткнувшись окровавленной головой в руль, сидит водитель; на заднем сидении затих второй охранник – электромагнитный импульс из кабины второго «бедфорда», направленный очень точно, в пару секунд сварил его мозги, как куриное яйцо, вкрутую. И только один человек в консервной банке джипа остался жив – высокий и бледнолицый, в кожаном плаще. Ударом его швырнуло на стойку крыши, и теперь он полулежит неподвижно, из его уха медленно вытекает струйка черной, густой крови, а на полу, рядом с носком его начищенных туфель, белеет выпавший изо рта мятный леденец.

Оставшись далеко за набравшими скорость машинами, у ограждения шоссе, пылает бесформенный ком железа перевернувшегося джипа.

За два десятка километров от этого места в бункере несколько человек испускают вздох облегчения. Заратустров нервно жует кончик сигары.

– Фаза завершена. Объект захвачен! – докладывает один из сидящих.

3:20

Местечко Эйлсберри расположено в пятидесяти километрах от Лондона. Здесь господствуют угольные шахты, перемежаемые редкими и почти заброшенными фермерскими хозяйствами. Да и сами шахты мертвы – они были закрыты еще в семидесятые, во времена Тэтчер. Здесь темно, не светятся огоньки жилых домов. Только во мраке, густом, как ирландский эль, и обсыпанным мохнатым контуром, виднеются какие-то вышки, тяги и краны. Именно сюда, с развилки шоссе, сворачивают два фургона с оранжевым пунктиром на кузовах. Дорога грунтовая, и фургоны переваливаются на ее ухабах. Через пять минут они подъезжают к одной из старых шахт, где среди терриконов пустой породы едва виднеется вышка шахтовой клети и слабо светит один фонарь.