Свидание с Тьмой

Балабаев Андрей Михайлович

"Ну и пусть. Это отличный шанс начать коммуникацию. Не стоит его терять."

Но ответить сразу оказалось не так-то просто. В самом деле - а почему? Просто из-за страха и отвращения? От нежелания соприкасаться с грязью и кровью, размазанными где-то рядом, за зыбкой стеночкой электронных СМИ? Может, из сострадания? Нет, едва ли - тут ведь не сострадание, скорее, жалость к себе...

"Кажется, я снова болтаю быстрее, чем рассуждаю."

– Потому что... я не желаю видеть чужую боль.

– Почему?

– Потому что это и моя боль тоже, хотя бы

частично. И я ненавижу того, кто это сделал. Знаешь такое чувство? Странное, я ведь никого из них никогда не знал - ни убийцу, ни жертву даже. Мне вообще пофиг... должно быть. А вместо этого я представляю, какое удовольствие получу, если воткну в эту тварь нож и медленно разрежу её на части. В дрожь бросает, когда вижу это в деталях.

Тут он осёкся. Агния не демонстрировала никаких видимых проявлений своего эмоционального состояния, но Каю показалось, что она придвинулась ближе - совсем чуть-чуть.

– С такой болтовнёй ты скоро меня самого за маньяка примешь.

– Ненависть, Штраубе.

– Что?..

Она сделала ещё шаг - на этот раз хорошо заметный.

– Ответ - ненависть.

Кай подавил в себе желание отступить.

– Ответ на что?..

– На вопрос.

"Она всё-таки рассуждает. Воспринимает сказанное, просто не считает нужным отреагировать..."

– Ладно. Раз уж мы теперь говорим - ты как, домой собираешься? Я немного голоден, а ещё тебя провожать.

– Нет.

"Как она умудряется говорить безо всякой интонации?.. Это же немалый талант!"

Длинный-длинный демонстративный вздох.

– Ну и хрен с тобой. Я слишком устал, чтобы навязывать кому-то свои услуги.

Отвернувшись, он постоял мгновение, потом бросил:

– Но если что, мой телефон...

Раздался шорох. Что-то прохладное стремительно коснулось затылка и тут же отдёрнулось . Тело, ответив запоздалой дрожью, рванулось кругом себя.

Она была рядом - в десятке сантиметров, не больше. Огромные глаза с большими зрачками и болезненная белизна кожи. Дыхание застряло в груди, сознание провалилось в пустоту без единой мысли.

Лицо Агнии перекосилось в широченной, кривой улыбке.

– Если что, Штраубе. Обращусь.

***

Плотный, как сахарная вата, туман влажно оседал на лице. Шпиль часовой башни потонул в молочном приливе, и его тень казалась висящей посреди пустоты, словно остаток сгинувшего мира. Туман слизнул очертания проспекта, помпезные корпуса университета, скульптуру Постижения - даже эстакада монорельса за спиной казалась призрачным скелетом древнего ящера, готовым сгинуть от неосторожного слова.

Продравшись сквозь белесое утро, Кай, зевая, миновал турникет и поплёлся на четвёртый этаж. Пустынные коридоры заставляли его страдать: мысль о собственном идиотизме, благодаря которому и без того короткий сон закончился столь ранним подъёмом, ныла где-то под гулким сводом черепа и требовала немедленно наверстать упущенное - чего бы это ни стоило. Совершенно разбитый после вчерашнего, ошалевший от

ворвавшегося в уши вопля будильника, он выскочил из дома, даже не удосужившись проверить время, и теперь расплачивался головной болью, сонливостью и злобой на себя самого.

Гулкая пустота университета чутко отзывалась на каждый шаг. Сквозь высокие окна внутрь глядел туман: там, снаружи, не осталось ничего, кроме серого света, растворившего все яркие краски. Кай достал смартфон - больше из желания удостовериться, что цвет совсем не исчез из мира, чем по необходимости - и вполголоса чертыхнулся, увидев, что тот разряжен. Эхо насмешливо вернуло ему отзвуки слов.

Аудитория стояла нараспашку: в РОУ не запирали ничего, кроме лабораторий и служебных помещений, но двери по традиции затворял последний из уходящих. Кай шагнул внутрь и тут же остановился. За первой партой первого ряда виднелась знакомая спина - такая естественная в тусклом свете, словно была частью самого помещения, а не добавленным извне элементом.

"Если бы художник изобразил эту картину, Агния стала бы не персонажем, а деталью фона."

– Доброе утро!

Не дождавшись ответа, он прошёл вперёд, намереваясь повторить вчерашний подвиг и выудить из странной девчонки хоть пару слов. Вид пришедшей раньше всех Агнии радовал и тревожил одновременно. Загадкой - вот чем она была, первой настоящей загадкой в размеренной жизни Кая, чем-то, не поддающимся классификации и не ложащимся в привычные схемы. Эта загадка будоражила, как ветер с моря перед дождём, когда нависшее небо и потемневшая вода превращают влагу и соль в запах прикосновения к скрытой стороне мира. Никакое устроенное будущее, гарантированный пост в региональной администрации, планы до тридцати и до сорока - ничто не могло сравниться с чувством, что гладкие стены жизни дали трещину, из которой сквозит свобода.

Он поёжился: в аудитории и вправду было весьма прохладно. Это ощущение немного отрезвило юношеские мечтания и заставило Кая вернуться к обычному состоянию "рационального зануды", как поддразнивал его Ульф. Тайны тайнами, но при ближайшем рассмотрении каждая из них обращается в набор простых приземлённых фактов - как всякий сон обращается в итоге звоном будильника и подушкой. Безумный маньяк убил незнакомую девушку и рано или поздно будет пойман полицией. Студентка с расстройствами психики так и останется студенткой с расстройствами психики, отчаянно пытающейся выжить в мире, нетерпимом ко всякому неудачнику.

Особенно к неудачнику, неспособному вписаться в социальные нормы.

Подойдя, он пару секунд рассматривал тонкую спину - вполне изящную, как с удивлением осознал Кай. Очертания лопаток и линия позвоночника угадывались под серым свитером, ни капли не портя общей картины. Именно сейчас, в холодном утреннем сумраке, Агния представала не гадким утёнком, а настоящей королевой с пепельными локонами и благородной осанкой.

Рука сама собой дёрнулась прикоснуться к её плечу. Кай подавил дурацкий рефлекс, но девушка, будто почувствовав его намерение, обернулась.