Свидание в Самарре
Шрифт:
— Да, этот парень умеет пить. Но раз у него такой вид, значит, он уже много выпил. Он может пить весь вечер, и заметно не будет. А уж когда заметно, значит, у него в животе уместилась почти целая кварта.
— А с ним Картер Дейвис, — заметила Фрэнни.
— Ага. Картер Дейвис и… Не вижу, кто эта женщина.
— Я тоже не вижу. Хотя обожди. Это — Китти Хофман. Да, Китти Хофман, а вот идет и сам Уитни Хофман. Он, наверное, ставил машину.
— Наверное. Неужели Инглиш сидел за рулем? — удивился Лют.
— Вряд ли, — ответила Фрэнни. — Раз Уитни
— Ничего не значит. Инглиш бывает пьян, а машину ведет сам, только вот парковать… Нет уж, такое сложное дело он предоставляет другим.
— Смотри-ка, им дали хороший стол, — заметила Фрэнни. — Этот старик француз — забыла, как его зовут — пересаживает людей из Таквы, чтобы освободить место для Инглиша.
— Для Хофмана, ты хочешь сказать, — поправил ее Лют.
— Да, конечно. Я об этом как-то не подумала. Мне нравится этот Уитни Хофман. Он такой простой.
— Будь у меня четырнадцать миллионов долларов, я, наверное, тоже был бы простым. Он может себе это позволить, — сказал Лют.
— О чем ты говоришь, Лют? — удивилась Фрэнни. — Те, у кого есть деньги, сроду не держатся просто.
— Тут-то ты и ошибаешься. Те, у кого есть монета, большая монета, те всегда держатся запросто, — объяснил ей Лют.
— У тебя все шиворот-навыворот, — не соглашалась Фрэнни. — Всем известно, что те, у кого много денег, смотрят на других свысока.
— Вовсе нет, Фрэнни. Я считаю, что люди, у которых в самом деле денег куры не клюют, держатся запросто. А вот когда у тебя нет денег, тогда простым не будешь. Незачем тебе играть в демократию. Веди себя естественно, и никому и в голову не придет считать тебя простым или еще каким-нибудь. Это вроде истории, что я слыхал про Джима Корбета.
— Про Джима Корбета? Это тот, что остановился в общежитии «Молодых христиан»? Инженер-электрик?
— Да нет. Фамилия того — Корбин. Нет. Джим Корбет был боксером, чемпионом в тяжелом весе. Его обычно называли «Джентльмен Джим».
— А, Джентльмен Джим? Я слышала про него. А я-то всегда думала, что это какой-то жулик. Тем не менее я про него слышала. Ну и что?
— Когда он приезжал сюда два года назад…
— Сюда? В Гиббсвилл? Я об этом не знала, — огорчилась Фрэнни.
— Он приезжал на банкет. Так вот, один из репортеров спросил у него, почему его прозвали «Джентльмен Джим», и он рассказал, что один раз, в Нью-Йорке, в подземке его кто-то толкнул. Нет, это про Бенни Леонарда. Подожди минуту. Ага. Вот как. Его спросили, почему он всегда со всеми вежлив. И он ответил: «Чемпион мира в тяжелом весе, джентльмены, может себе позволить быть вежливым».
— Что он этим хотел сказать? — спросила Фрэнни.
— Как что? — удивился Лют. — Ладно, Фрэнни, хватит об этом.
— Я не понимаю, что здесь общего с демократичностью Уитни Хофмана. Я считаю, что он держится очень просто.
— Выпей лучше еще, — предложил Лют.
— Я что, дура, что ли? — спросила она. — Ты ведешь себя со мной так, будто я либо дура, либо ребенок.
— Вот уж нет. Будешь пить просто
— Лучше просто. А потом нальешь с лимонадом.
— Вот это дело, — оживился Лют. — Не смотри сразу, но, по-моему, наша компания увеличивается. Теперь можешь посмотреть.
— Ты имеешь в виду Инглиша? Он идет сюда. Познакомь меня с ним, слышишь?
— Обязательно. Если только он сумеет до нас дойти, — ответил Лют.
Джулиан Инглиш встал и, оглядев зал, заметил Люта Флиглера. И тотчас заявил Кэролайн, Китти, Уиту и Картеру, что должен поговорить с Лютом. По неотложному делу. Он извинился и, хватаясь за спинки стульев и плечи гостей, пустился в путь к столу, за которым сидели Лют с Фрэнни. Он протянул Люту руку.
— Лютер, я подошел специально, чтобы поздравить тебя с днем рождения. Специально. Желаю тебе счастья, Лютер.
— Спасибо, босс. Садитесь и выпейте с нами. Это — миссис Снайдер. Миссис Снайдер, разрешите представить вам мистера Инглиша.
— Очень рада познакомиться с вами, — сказала Фрэнни и начала вставать.
— Уходите? — спросил Джулиан.
— О нет, — ответила Фрэнни. — Я никуда не ухожу.
— Очень хорошо. Очень, очень хорошо. Очень хорошо. Лютер, я хочу поговорить с тобой по делу… Нет, не уходите, миссис Снайдер. Прошу вас, не уходите. У нас не секретный разговор. Лютер, у тебя есть виски?
— Нет, к сожалению, у меня только хлебная водка.
— Ну и что ж такого? — спросил Джулиан. — А кто этот человек вон там, Лютер?
— Где?
— Тот, что уставился на нас. По-моему, он умер. Ты когда-нибудь слышал историю про мертвеца в подземке, Лютер?
— Нет. Вроде не слышал.
— Счастливчик ты, Лютер. Счастливчик! Я всегда говорил, что ты отличный малый. Тебе здесь весело?
— Довольно весело.
— А вам, миссис Снайдер? Правильно я произношу вашу фамилию?
— Правильно, мистер Инглиш. Мне очень весело.
— А мне нет. Или, по крайней мере, не было, пока я не подошел к вашему столу. Вы замужем, миссис Снайдер?
— Да, замужем.
— Это — жена Немца Снайдера, — объяснил Лют.
— А! Да, конечно. Конечно. Немца Снайдера. Черт бы меня побрал! А что сталось со стариком Немцем? Я не встречал старика Немца уже много лет.
— Вон он танцует, — сказала Фрэнни.
— Танцует? Он всегда здорово танцевал, наш Немец. А вы, значит, вышли замуж за Немца? Как хорошо! Как мило! Как ты думаешь, Лютер, у Немца есть виски?
— Нет, у него тоже только хлебная водка, — ответил Лют.
— Ну и что ж такого? Что мне за дело, у кого есть виски, а у кого водка? Ладно. Пожалуй, на этом я и покину вас, друзья мои. Должен сказать вам, что каждая минута моего короткого визита доставила мне истинное удовольствие. Лютер, смотри не обижай миссис Снайдер. Она — мой идеал женщины. Но сейчас мне нужно идти. Я вижу там малышку Аля Греко и думаю, что если правильно поведу дело, то сумею вытянуть из него стаканчик виски. Как я понимаю, он знаком с человеком, который может добыть виски.