Свидетель канона
Шрифт:
Но вчера осталось вчера; сейчас предводитель кастильцев изумленно разглядывал сгрудившихся на поле людей и краснокожего мальчишку, снаряжаемого для непонятного ритуала.
Мальчишка встретил взгляд спокойно, без вызова. Отвернулся и пошел вокруг лежащего большого креста из пары округлых то ли труб, то ли планок, сияющих под быстро поднимающемся солнцем.
Патер Карл тихо сказал испанцу:
– Я посылаю известие о вас в столицу Южного Приората. Тот замок некогда основали франки, и потому он зовется Новый Орлеан.
– Вы
Патер Карл пожал плечами – слишком широкими и крепкими для мирного каноника:
– На такую дальность мы еще не пробовали… Все в руках Господа… Гурон, готов? Что сказать, знаешь?
И Гурон ответил как подобает воину:
– Не нам, не нам, Господи, но имени твоему.
– Благословляю тебя… – патер махнул белым платком. – К старту товьсь!
По лесенке Гурон поднялся в кабину. Честно говоря, даже некоторые девчонки управляются с кетцалем лучше. Он же и Грету заметил, когда позавидовал мягкой посадке. А что у белобрысой саксонки самая большая грудь в школе, так это просто совпадение. Честно!
Лучший пилот школы – Кэддо. Толстяк расчетливый и аккуратный. С обычной почтой на Багамы он бы и летел, ведь не девчонку же посылать на сложное дело. Влипнуть можно при ясном небе и в двух шагах от редукции, любой полет – прятки и догонялки со смертью. В небе нет ничего простого…
Гурон вертел в уме карту. Отсюда до материка, до земли мускогов, два раза по пятиста тысяч орденских метров, из них половина над островами, а остальное над морем. Новенький кетцаль проседает на единичку за тридцатку, но Кэддо бы справился, Гурон даже в себе уверен меньше. Увы, пухлый тяжелее Гурона на двадцать орденских килограммов, на целых два ускорителя. Два ускорителя – два раза восстановить высоту, две жизни!
Хорошо хоть, что ураганы еще нескоро.
Впрочем, в сезон ураганов испанцы потонули бы еще далеко на подходах.
Скрип, слабый толчок – упругий канат натянулся. Люди в колесах мангонеля затопали по перекладинам, поднимая здоровенный ящик с камнями на высоту почти той самой скалы, откуда Гурон вчера так лихо прыгнул…
А потом забыл похвастаться! Вот же он… Капибара!
– Готовность!
Гурон поправил очки драгоценного прозрачного стекла, проверил ремни. Поднял правую руку.
Патер Карл махнул белым платком; груз полетел с обрыва, трос натянулся, рванул – и сине-желто-черный кетцаль выметнулся в рассветное небо наперегонки с солнцем.
Солнце дошло до высшей точки, когда Кэддо встретил пришельцев у приборной мастерской. Дядька Сэм быстро, ловко, разобрал их довольно простой компас. Вздыхая, повертел иглу в руках, проворчал:
– Железо дрянь… Ладно, сойдет. На обратный путь мы вам подарим настоящий компас.
И тут заметил пацана:
– О, Кэддо! Помоги-ка мне, тетка Клара сегодня переживает, и патер Карл позволил
Кэддо, ясное дело, тут же согласился и вошел в мастерскую с наиважнейшим видом.
– Иглу сделай.
Под ошарашенными взорами кастильцев мальчишка взял кусок проволоки, быстро расклепал концы на острое, затем положил вдоль разметки. Сеньор Христофор в алом коротком плащике и двое его спутников, судя по темным простым одеждам, подчиненных, смотрели на все глазами круглее ананасов.
Сделать иглу – уже непростая задача. Сковать настолько тонкую проволоку невозможно: сгорит прямо при ковке. Вытянуть проволоку можно. По крайней мере, в хорошем цеху, владеющем секретом твердейшей стали для волочильной доски… И секретом пробивания малюсеньких дырок в этой самой твердейшей стали, а то куда же проволоку совать? Конечно, Испания великая держава, защитница христиан и победительница мавров, и в Мадриде кузнечным цехам известны все секреты волочения. Но с получением проволоки компас только начинается.
Иглу надо навести на Полярную Звезду. А достигается это единственным способом: вдоль иглы, положенной строго по правильной линии, несколько тысяч раз проводят магнитным камнем. Который тоже нужно еще знать, где найти.
Но вместо десятков подмастерьев на лавках, уныло шоркающих магнитами вдоль кусков проволоки, здесь единственный пацан и труба – пустотелый ствол какого-то дерева – обмотанная в несколько слоев медной проволокой. Концы проволоки шли к высокому шкафу с остекленной дверцей… Остекленной! Испанцы переглянулись. Не меньше пяти золотых!
Кэддо положил иглу в трубу, что-то уточнил взглядом в застекленный шкаф, нажал торчащий из стены рычаг и размеренно прочитал:
– Отче наш, иже еси на небеси, хлеб наш насущный… – и далее знакомые всем добрым католикам слова, изгоняющие нечистого духа даже из мыслей, не то, чтобы из комнаты.
Местные верили истово, по-настоящему; кастильцы сейчас видели это воочию.
Закончив молитву, мальчишка двинул рычаг обратно, вынул иглу и вложил ее в деревянную лодочку. Лодочка плавала в чаше с маслом, указуя всегда на Полярную Звезду, в том и заключался секрет прибора. Исправленный компас держал направление, как привязанный, сеньор Христофор сразу это заметил. Такая крепкая магнитая сила… И так быстро! Чем же это сделано?
– Что там, за стеклом?
– Пожалуйста, глядите.
Три кастильца с громким треском столкнулись головами, но ничего колдовского или хотя бы драгоценного не узрели. Медь, войлок, что-то блестящее. Медь, войлок, что-то блестящее. Медь, войлок, что-то блестящее – и так снизу доверху, слоев пятьдесят.
Испанцы обернулись к мастеру, но дядька Сэм указал рукой на выход:
– Спросите у патера Карла. Он знает, что вам позволено сказать и увидеть, а что нет.