Свидетельница
Шрифт:
– Не подходи ко мне.
Собственный голос показался чужим. Холодным, резким.
– Я и не думал, Ева, - слизеринец вновь улыбнулся, но уже через силу. – Лучше сядь.
– А то что? – с вызовом воскликнула Франк, прищурившись. – Вновь попытаешься меня… меня…
Она не могла произнести это слово. Хотела, но голос словно пропал вовсе. Ева решила предпринять ещё одну попытку, и уже было открыла рот, но Абрахас сказал:
– Не нужно. Я понял твою мысль.
Серые его глаза стали мрачными, хоть в них и отражалось пламя. Парень некоторое время смотрел на Еву, а затем, опомнившись, перевёл взгляд на камин.
–
В его голосе не было никакой угрозы, как она ожидала. Лишь неодобрение.
– Я не могла заснуть, - решила ему ответить.
Абрахас напрягся, но старался не подавать виду, упорно вглядываясь в языки пламени. Внутри него шла какая-то борьба. Наконец, идея продолжить разговор победила:
– Вот и я тоже не сплю. А ты всё же сядь.
Ева до сих пор стояла, но уже без напряжения. Хотелось сказать ему что-то обидное, но язык не подвернулся. Вместо этого она села.
Малфой удовлетворённо кивнул и едва слышно начал говорить:
– Даже и не вспомню, сколько раз я извинялся… Только зря всё это. Ты была права. Во всём. Я несколько дней думал о многом и решил, что заслужил всё это. А лишения общения с тобой для меня – сущая мука. Это и будет моим наказанием…. Заслуженным.
– Но я же сейчас разговариваю с тобой, не так ли? – этот разговор начинал ей не нравиться.
– Да. Лишь из-за сложившейся ситуации.
– А что по-твоему я должна делать? Общаться с тобой, будто бы ничего не случилось? – Ева вновь начала подниматься, намереваясь, закончив речь, гордо уйти. – Поверь мне, я хочу это так же, как и ты! Но это невозможно! Увидев тебя, у меня тут же портится настроения, я снова вспоминаю всё, каждую мелочь, и кажется, будто бы всё повторяется! Ты прав, ты всё это заслужил. Именно своим поступком ты всё разрушил, все твои надежды по поводу меня превратятся лишь в неисполненные мечты. Понимаешь? И лучше не общаться нам вовсе, потому что я не смогу воспринимать тебя, как своего друга или кого-то ещё. Ты для меня теперь враг.
– Вижу, вы уже всё выяснили, - раздался со спины чей-то голос, а затем скрип двери.
Девушка дёрнулась от неожиданности. Абрахас посмотрел на него и не смог сдержать презрения в лице и голосе.
– Это тебя не касается.
– Всё, что связано с Евой, меня как-то касается. И это в том числе, Малфой, - Реддл обошёл Еву, одет он был по-дорожному. На неё он даже не взглянул.
– Ты собственник, Реддл, - сквозь зубы прошипел Абрахас, сверкнув глазами.
– Именно, - наследник Слизерина улыбнулся. – Поэтому я не хочу, чтобы ты проводил время с Евой. Тебе лучше уйти.
Малфой не двинулся с места.
– Я сам решу, когда мне уходить, - между бровями появилась глубокая складка.
– Нет, - вмешалась Ева и встала между юношами. Сцена повторялась. – Малфой, уходи.
– Что? – блондин с болью и удивлением посмотрел на девушку. Он почти никогда не слышал, чтобы она называла его по фамилии. Значит, всё хуже некуда. – Но…
– Уходи. Я всё уже сказала, что нужно было тебе знать. Уходи.
Ева долго смотрела на парня, а он на неё. Только Абрахас пытался в очередной раз передать какое-то послание, но девушка и не думала каким-то образом ответить ему. Лишь дарила ему взгляд, последний взгляд, наполненный грустью, смирением, холодом, а затем равнодушием. Абрахас в ужасе понимал, что Франк всё больше становиться похожей на Реддла. Ведь это из-за его влияния
И ему больше ничего не оставалось, как уйти. Дойдя до самой двери в спальню, он резко обернулся и едва слышно промолвил:
– Ты для меня тоже. Так будет лучше.
А затем тихо прикрыл за собой дверь. Его последние слова эхом повторялись в голове с той же пугающей интонацией. Она не понимала, что конкретно он имеет в виду. Но в любом случае, ничего хорошего быть точно не могло.
Том, когда Абрахас скрылся в спальне, не изменил своим эмоциям, держался спокойно. Казалось, для него слова Малфоя ничего и не значили. Если бы только его скулы не напряглись.
– Ты в порядке? – Франк подошла к юноше, пытаясь заглянуть ему в глаза.
– Да.
Она вздохнула. Что же, неужели можно верить, будто бы он будет делиться с ней своими переживаниями?
За всё это время Реддл так и не посмотрел на девушку. Вот и сейчас слизеринец был в очередной раз в себе, возможно, строил очередной план, как уничтожить грязнокровок.
– Ясно, - буркнула девушка, закатив глаза. Каждый раз, когда парень так делал, настроение сразу ухудшалось. А этой ночью оно и так было ужасным, а теперь ещё хуже. Хотя, что может быть хуже?
– Смерть, - спокойно сказал Том и, ну наконец-то, взглянул на неё своими синими глазами.
– Ты забрался ко мне в голову? Но, я думала, что ты пытаешься решить в уме задачу по нумерологии, - попыталась пошутить Ева, но парень не особо оценил юмора.
– Почти угадала. Только я умею, к счастью, делать несколько дел одновременно.
– Как Юлий Цезарь?
– Возможно, даже лучше.
– Не льсти себе! – усмехнулась Ева и, обхватив себя руками, чтобы согреться, прошла к дивану у камина. Почему, когда ты захвачен эмоциями, то физические ощущения уходят на второй план? Она не знала ответа на этот вопрос. И с каждой секундой Франк сильнее начинала дрожать. Диван был кожаным и передавал весь нынешний холод.
На плечи легли мужские руки. Пальцы слегка сжали девушку так, что Том ощущал её ключицу.
– Тебе не мешало бы побольше есть. Я могу одним движениям разломать тебе все кости.
– На себя посмотри, - Ева коснулась руки парня и с удивлением обнаружила, что он перестал быть таким худым, как раньше. Теперь слизеринец был более… сильнее. – Ты что, поднимаешь штангу?
– С чего ты так решила? – Том явно удивился её предположению. – Нет.
– Гм-м… Ясно.
Некоторое время он ещё держал девушку за плечи в полном молчании. Она слышала свой равномерный стук сердца и его дыхание. Взгляд остановился на часах, висящих рядом с камином. Ровно два часа ночи. Да уж, она и не ожидала, что время быстро пролетит.
– Зачем ты спустилась вниз? –вкрадчивый голос прозвучал прямо у неё в голове, разрушив все представления о тишине.
– Что ты делаешь?! – когтевранка тут же отскочила от юноши, споткнулась о край немного потёртого ковра и едва не угодила головой в горящий камин. Спасло её неизвестно что, может быть, чудо. Ева успела схватиться за оба края ограды камина. Перетерпев боль в пальцах от грубого камня, Франк повисла над огнём, который по странной случайности начал гореть сильнее. Спиной она чувствовала весь жар, исходивший от него. Через мгновение до ушей её донёсся смех.