Свидетельница
Шрифт:
– Сейчас! – крикнула в ответ девушка. Хотя больше это было похоже на жалкий писк среди гула голосов.
Постепенно она приближалась к заданной цели. Директор же всё ещё пытался перекричать остальных, но у него это пока что получалось плохо.
– Что встал, как столб?! – не выдержала Ева и толкнула одну из спин, но тут же ойкнула. – Том?
– Забыла, как я выгляжу? – его ровный голос прозвучал достаточно громко в отличие от юной особы. Парень криво улыбнулся, спрятав руки в карманы мантии. Сейчас он казался ещё выше, что навеяло Еву на мысль о её слишком маленьком росте.
– Нет, - смущённо буркнула та. – Я не видела, что это
– Умно, но недостаточно, - Реддл с ног до головы осмотрел когтевранку. Его взгляд переметнулся куда-то в сторону, в самой глубине синих глаз заблестели недобрые огоньки. – Кажется, тебя там ждут.
– Что? – растерянно переспросила Франк. Она и позабыла про Натали, которая терпеливо её ждала. На Тома Остин теперь смотрела без всякого презрения, неодобрения и холода. После его «героического» поступка девушка резко поменяла о нём мнение. Недавно даже она извинилась перед Евой за тот случай, когда по её вине между Томом и Остин произошла стычка. – Да, пожалуй, я пойду.
Наследник Слизерина лишь безразлично кивнул, что немного задело девушку. Ему безразлично, с ним она или нет? Впрочем, нельзя сейчас отвлекаться на такие глупые женские обиды. В последнее время Франк только и находила во всём подвох.
– Ты в порядке? – с участием поинтересовалась Натали.
– Вполне.
После того, как директор наконец-то смог всё подробно объяснить студентам, все отправились по своим отведённым спальням. Интересный факт: Дамблдор хотел седьмой курс Слизерина перевести ночевать в другую гостиную. Было ли это из-за Евы с Томом или нет – можно лишь гадать. Возможно, учитель догадывается о том, что парень ещё не знает многого.
– Я не собираюсь спать на полу! – спорила Ева с одной из тех тупоголовых полуголых слизеринок. Почему-то именно на её место попалась такая… дура!
– Мне плевать! Я не буду тоже там спать. Директор сказал, что вы должны потакать нам, - девушка противно выпятила губы и стала похожа на рыбу.
– Мне ТОЖЕ плевать. И я ставлю свои интересы выше твоих, понятно?! – Франк нахмурилась, поджав зубы.
Крики были не только в этой спальне. На самом деле, скандалы были слышны в каждой комнате девушек. Но в мужской спальне всё было абсолютно тихо. Возможно, юношам безразлично, где они будут спать. Главное же спать. Для них сон на первом месте. У женского пола же понятия обо всём совершенно другие.
В конце концов, когтевранка махнула рукой и уступила место слизеринке, которая восприняла это как должное и даже не кивнула Еве в знак благодарности. Но она и не ждала ничего подобного. Все уже привыкли к «вежливости» студентов из этого факультета.
Но пол казался слишком твёрдым, жёстким, неудобным. Шея затекла от непривычного положения. И пусть она лежала на постеленном матрасе, всё равно было что-то не так, иначе. Подумать только, она сейчас покорно валяется рядом со спящей слзеринкой по имени Гвен, будто бы стала её рабыней.
Ночь длилась уж слишком долго. Сколько бы Ева не пыталась считать баранов, постараться ни о чём не думать, даже поворачивалась на другой бок – сон никак не хотел приходить. И хотя в спальне было очень тихо, ей всё время что-то мешало. То это был кашель одной из слизеринок, то бормотание во сне когтевранок, которым тоже пришлось спать на полу, то удар капель дождя в стекло в окне. Она не знала, сколько прошло времени. Может быть, всего час. А может, и два-три. Как же медленно…
– Чёрт… - она не удержалась
В спальне обычно всегда было тепло, но сейчас становилось только холоднее. Девушка всем телом ощущала сквозняк изо всех окон, сквозь которые светила неполная луна. И было неизвестно, по причине ли того это, что она пытается заснуть на холодном полу. Возможно, той, кто сейчас нежится в ЕЁ постели, очень тепло и удобно.
Нет. Она больше не в силах ждать, когда очутится в объятиях сна.
Ева быстро встала, слегка поёжившись от холода. На ней была лишь тонкая сорочка, пришлось во тьме, где единственным источником света была луна, найти потёртую куртку, её она очень любила. Надев, она сразу почувствовала себя теплее. Вокруг все так же крепко спали, как и прежде. Стараясь не наступить на однокурсниц на полу, она тихо прошмыгнула к двери. Возможно, в гостиной удастся уснуть.
Лестница вниз немного скрипела от старости, но Франк решила не пытаться пройти тихо, вряд ли через двери всё так хорошо слышно. Когда она достигла самого конца ступеней, то заметила слабую тень света, исходившую из камина.
Здесь уже кто-то есть.
На этот раз Ева замедлила шаг, напряглась всем телом, пытаясь что-нибудь услышать, но тот, кто находился в гостиной, не думал привлекать к себе внимание. Ступени кончились, и когтевранка на миг остановилась, как следует оглядевшись. Нигде не было ничего примечательного. Если не считать беспорядок после такой толпы, что собралась вечером. Только потом она заметила человека, сидевшего спиной к ней в кресле напротив камина. Но из-за света огня было очень трудно разглядеть по волосам, кто это мог быть. Точно девушка лишь знала, что это был юноша.
В сердце нарастала паника. Ей не хотелось сейчас с кем-то разговаривать, но и идти обратно туда, где точно нельзя уснуть… Всё равно этот человек уже слышал её, когда скрипели ступени.
Вздохнув, Ева прошла мимо того кресла, устроившись в самом углу, глаза её не смотрели по сторонам.
– Ева?
А она так надеялась, что её присутствие проигнорируют!
Франк поджала губы, но удостоила взглядом человека. Недовольство тут же сменилось гневом и испугом одновременно.
– Ты?! Что ты здесь делаешь? – она машинально вскочила.
Абрахас улыбнулся в первый раз после прекращения их общения. Улыбнулся так, как раньше, когда ещё никто ничего не испортил. Улыбнулся так, будто бы всё снова хорошо.
Ева ощутила те эмоции, которые пытался ей он передать. Утрату, грусть и счастье… ностальгию.
Она чувствовала себя слишком странно сейчас. Сердце учащённо забилось, и не ясно было, от волнения это или от какого-то иного чувства, более сильного. На миг все мысли о том, что он сделал, исчезли из головы. Хотелось сейчас поприветствовать Абрахаса, пообщаться… как было раньше. Но тьма неожиданно снова вернулась. И вместе с ней вся боль, и обида, и предательство, и некая горечь. Она только сейчас осознала, что не в состоянии смириться с этим. Просто не могла. Не хотела. В глубине души Ева готова была простить его. Сейчас, именно сейчас нужен был тот, кому можно высказаться. А Том… нет, он не сможет понять все её, как он говорил, детские мысли.