Свинцовые Ливни. Том 2

Локация: Зеленый округ, Юго-Западный сектор.

Жилая зона, Лазурный квартал

– Всего доброго.

– До свидания, господин патрульный.

Виктор вышел из дома очередного жалобщика, бросил взгляд на браслет.

Как же медленно тянется время! После его возвращения в Грин, с того момента, как их с Софией разделили, оно будто застыло.

Неделя обязательной изоляции ушла на составление отчётов о том периоде, что Виктор

провёл в Милке. Он постарался описать происходившее максимально честно, умолчал лишь о роли, которую сыграл в этом Крус – отвоевав для него скутер. А Софию представил свидетельницей того, как крепил датчики к мотоциклам в многоэтажке Лао.

Виктор помнил каждое слово из тех, что было сказано между ними.

– Тебе когда-то говорили, что у парней Лао можно раздобыть сильные транквилизаторы. Кто говорил, не помнишь, это было давно. Началась вспышка. Ты запаниковала. Это первая твоя вспышка, которую предстояло провести в одиночестве. Ты вспомнила про этих парней. Попробовала обратиться к ним, купить таблетки, но тебя выставили. Когда выходила, наткнулась на меня. Я крутился возле мотоциклов. Ты удивилась, начала задавать вопросы – откуда я взялся и что здесь делаю, а я объявил, что ты едешь со мной.

– Думаешь, поверят? – София прижималась к нему.

Обхватила за пояс, чтобы не упасть, уткнулась подбородком в его плечо и говорила на ухо, иначе Виктор не слышал.

Разговор они вели на ходу – на то, чтобы останавливаться, не было времени. Обернуться Виктор не мог, здешним скутерам необходим был живой водитель. Иллюзий по поводу своих водительских навыков не питал, в последние двенадцать лет в Грине его возила автоматика. А здесь, в Милке, приходилось следить сразу за всем, в том числе за покрытием под колёсами. Первое, что он сделал, оседлав экспроприированный Крусом скутер – влетел в яму. Хорошо, что скутер оказался крепким.

– Им придётся поверить, – крикнул Виктор в ответ на вопрос. – Другой-то версии не будет. Главное, не сбивайся! Тверди одно и то же. О своей жизни рассказывай правду, тебе скрывать нечего. Ты в данных обстоятельствах – жертва произвола. Тем, что вывез тебя из Милка без официального Согласия, я превысил служебные полномочия Эс-Ди. Теперь, в рамках программы защиты свидетелей, тебе обязаны предоставить убежище.

– А что будет с тобой? – голос у Софии дрогнул.

Руки, обнимающие его, сжались крепче. Она, кажется, даже о смущении забыла. До сих пор чувствовала себя неловко, Виктор готов был спорить на последний грош, что никогда прежде прижиматься к мужчине храмовой служительнице не доводилось. Но спросив, что будет с ним, забыла обо всём.

– Меня отстранят от расследования.

Виктор хотел добавить, что в его положении это, пожалуй, самый удачный расклад, но промолчал. Не стоит волновать Софию ещё больше.

– А там, где буду я… Мы с тобой увидимся?

– Конечно. После того, как всё закончится, тебе выдадут браслет, и ты сможешь в любой момент со мной связаться.

Ложь во спасение – не ложь. Этому эсдиков учат ещё на первом курсе. Для того, чтобы успокоить паникующего человека, разрешено говорить всё, что угодно.

– А… твоя девушка?

– С

моей девушкой тоже сможешь связаться, – отшутился Виктор, – если захочешь. Так! Повтори ещё раз, что ты будешь отвечать на вопросы?

Возле КПП Виктор и София оказались за полторы минуты до закрытия границы. Их тут же разделили, направили в карантинные блоки. И после этого они виделись лишь однажды, на очной ставке. София не подвела – ответы, надиктованные Виктором, повторила слово в слово. После этого ей, как и следовало ожидать, предоставили муниципальное жильё в квартале для депортированных. Определили на работу. Виктора разжаловали в патрульные. От расследования, естественно, отстранили.

Что делает Штольц с его наработками дальше, Виктор не знал и не стремился узнавать. Догадывался, что при попытках выяснить это наткнется на стену покрепче, чем между Милком и Грином…

Неважно. София жива и здорова. Он спас её. Успел появиться раньше, чем случилось непоправимое.

Бросившись искать Софию вместо того, чтобы охотиться за Бангом, Виктор понимал, на что идёт. Увидев тёмные окна квартиры, догадался, что могло случиться с девушкой, и бросился на выручку. Теперь расплачивался за свой порыв.

Если Ливней схватят, об этом станет известно каждому. Если неуловимая четвёрка продолжит свое чёрное дело, тем более. Его это в любом случае больше не касается. Разговоры на эту тему с Лючией Виктор решительно пресекал. Так же, как разговоры о Софии.

– Меня ничего с ней не связывает, – отрезал Виктор. – Ты ведь знаешь, что я не стал бы тебя обманывать.

Лючия грустно покачала головой.

– Я уже ничего не знаю, Вик. После возвращения ты стал сам не свой! Очень изменился.

С этим Виктор не спорил. Четыре дня, проведенные в Милке, перевернули его жизнь. И дело было не в разжаловании. Увозя Софию, он понимал, что по головке его не погладят, был к этому готов. Безмолвно вытерпел ворох свалившихся на него психологических тестов и бесед с дознавателем. Разжалование принял, как должное. Через два дня после того, как дознаватель закончил работу, приступил к службе патрульного.

Он опрашивал жалобщиков, сдавал отчёты. А сам неотрывно думал о Ливнях. Отчего-то всё более убеждаясь в том, что ни один из «соколов» или «королей» на эту роль не подходит. Чем дальше, тем больше казалось, что его обвели вокруг пальца. Заставили преследовать не тех, кого нужно. Эти парни – гораздо хитрее, чем кажутся.

«Мы вернем миру справедливость»…

Вот откуда надо плясать, – думал Виктор. Не бежать по следам, в которые нас тычут, словно охотничьих собак, а думать. Что за цель преследуют Ливни? Чего они добиваются?

Виктор изучил биографию Габриэля Грифа. Теперь, после того, как воочию увидел запретные гонки, многое повернулось другой стороной.

Гриф родился и вырос в Зелёном округе. В юности пытался сам заниматься спортом, но быстро решил, что дело это слишком рискованное. Спортивный менеджмент не опасен и гораздо более прибылен. Гриф перешёл сначала на тренерскую работу, потом курировал детские спортивные школы в Грине. А затем вдруг занялся тем же самым в Милке.