Свинцовый хеппи-энд

Рокотов Сергей

Кузьмичев остался у Жанны. Она узнала все, что нужно, о Галине и Викторе и доложила ему. И вот, все рассчитав, он пошел на охоту.

У него было славно и весело на душе. Ненависть окрыляла и вдохновляла его.

Он позвонил по мобильному телефону Галине и удостоверился в том, что Виктора нет дома. Нашел удобное место и стал караулить. Он знал, что тот поехал на пьянку к другу и поехал туда на такси, оставив машину в гараже.

Полоса постоянных невезений, преследовавших Кузьмичева в последнее время, должна была по естественному

закону природы смениться полосой везения. Так и произошло.

Такси остановилось далеко от дома. Оттуда вышел он. Кузьмичев затаился, он был готов к святой мести. Только одно мешало - слабое зрение. Как назло, не горел ни один фонарь.

Враг шагал по направлению к нему неуверенной, шатающейся походкой, что-то негромко напевая себе под нос.

– Ну что?
– произнес Кузьмичев, вырастая перед ним словно из-под земли. Вот и довелось нам с тобой снова встретиться, дорогой мой бывший воспитанник.

Он хотел было вытащить из кармана фонарь и посветить им в лицо своему сопернику, но не успел сделать это.

Виктор был ощутимо пьян. Он пошатывался, от него сильно разило спиртным.

– Пошел отсюда, падло!
– крикнул он Кузьмичеву, сделал резкий выпад и попытался ударить Кузьмичева в челюсть. Но тот ловко увернулся, и враг полетел на землю. Остальное было совсем просто. Кузьмичев бросился на него, перевернул ловким приемом на спину, вытащил из кармана нож, щелкнул лезвием.

Никогда ему не доводилось своими руками проливать человеческую кровь. Но он не боялся, рука его не дрожала. Этот щенок, этот ублюдок поселился в его доме, трахает его молодую жену, растит нагулянного с ней ребенка. Сейчас он ответит за все. А потом ответит и она. Кузьмичева буквально трясло от ненависти, от предвкушения законного возмездия.

– Ты что?
– пробормотал насмерть перепуганный противник.

– Хороша водичка в Днепре? Хорошо поплавал?
– спросил, зловеще улыбаясь, Кузьмичев.

– Нормальная водичка, - процедил тот, дыша Кузьмичеву в лицо водочным перегаром...
– А что тебе Днепр-то? Ты кто такой, не пойму, - пытался он вглядеться в лицо Кузьмичева.
– Лицо вроде бы знакомое.

– Ничего, скоро поймешь, - обнадежил его Кузьмичев.
– Еще бы оно тебе не было знакомо. А как чувствует себя твоя любовница?

– Нормально чувствует. Пусти, ты что?

Кузьмичев крепко прижал его к земле, и тот истошно закричал.

– Молчи, собака, молчи, - прошипел Кузьмичев и зажал ему рукой рот.

– Ну что, узнал, наконец?
– спросил Кузьмичев, отрывая руку от его рта.

– Павел Дорофеевич?
– с удивлением прошептал Виктор.
– Вы же...

– Узнал, собака, узнал... Ну вот и славно. Живой я, живой, не мерещится тебе. Поплавал ты в Днепре, поплавай же теперь в своей крови, - сказал Кузьмичев и острым, как бритва, лезвием полоснул по его горлу.

Оставляя за собой трупы людей, мешающих ему, он не

мог себе представить, насколько это трудно своими руками лишить человека жизни. И все же он сумел перешагнуть через этот предел. Враг издал приглушенный стон, потом захрипел, несколько раз дернулся и затих. Кузьмичев встал, дрожащей от волнения рукой вытащил из кармана платок, вытер им кровь с ножа и отправился к Галине. Через несколько метров он, однако, остановился, припомнил совершившуюся только что расправу, и его начало бешено рвать. Но он сумел взять себя в руки и продолжить свой путь.

Открыл калитку и вошел во двор. Собака узнала его и стала к нему ласкаться. Он погладил ее и прошел в дом. И в этот момент на душе у него стало очень славно, он начал испытывать настоящий подъем.

– Ну как?
– спросила Жанна, когда он с блуждающей улыбкой на тонких губах вошел в ее квартиру.

Кузьмичев не ответил, только многозначительно поднял вверх большой палец.

– Неужели?!
– испуганно спросила Жанна.

– А ты как думала?
– хвастливо улыбнулся Кузьмичев.
– Думала, я умею только прятаться за чужими спинами? На старости лет и на такое оказался способен. Давай поужинаем, есть очень хочется. И выпьем за удачу.

– А...
– продолжала стоять перед ним с перепуганным лицом Жанна.
– А она?

– А она еще немножко подождет, - процедил Кузьмичев.
– И помучается. Не заслужила эта сучонка быстрой смерти. Пусть выпьет свою чашу по капельке до самого донышка.

– Но она же может...

– Я ничего не боюсь. Я видел и ее, и ребенка. Я говорил с ней. Она ничего не сделает, она парализована страхом.

– А ты... ты... Не ожидала я от тебя, честно говоря, - с некой смесью ужаса и восхищения произнесла Жанна.

Кузьмичев уселся в кресло и вытащил из кармана бумажник.

– Вот и денежками в придачу разжился, - улыбнулся он.
– Целых пятьсот долларов и еще тысяча рублей... Жаль документов при нем не оказалось.

– А зачем тебе его документы?

– Так, для ясности, приятно держать в руках паспорт своего врага. Впрочем, мне и так приятно. Ты представляешь, перед смертью он узнал меня. Узнал, хоть там было и темно. Ну что, Жанна, - улыбнулся он, - налей-ка нам по рюмочке своего фирменного коньячка. Есть за что выпить. А что ты так побледнела? Тебе страшно?

– Страшно, - честно призналась Жанна.

– А ты не бойся, ничего не бойся. Со мной не пропадешь, - продолжал бахвалиться Кузьмичев.
– Если бы ты знала, как это приятно перерезать острым ножичком горло своему врагу. Никогда в жизни не испытывал такого кайфа.

Продолжая глядеть на него с испугом и недоумением, Жанна поставила на стол бутылку коньяка.

– Тебе стакан?
– спросила она.

– Давай стакан!

Он снова залпом выпил стакан коньяка и расхохотался скрипучим, неприятным смехом.