Свинцовый вердикт (сокращ.)
Шрифт:
— Ладно. Но кто-то все же будет оставаться и присматривать за домом?
— Не беспокойтесь. Вас будут прикрывать круглые сутки, семь дней в неделю. Да, и еще. Больше вот так ко мне не подходите.
— Понял. — Я отвел взгляд в сторону, встал. — Увидимся, детектив.
После перерыва Голанц принялся представлять имевшиеся у него доказательства. Начав с самого начала, он продвигался вперед линейным образом. Первым его свидетелем был оператор службы 911, что позволило предъявить присяжным записи телефонных
Записи эти шли во вред моему клиенту. При первом звонке Эллиот сдержанным тоном сообщил, что его жена и еще один человек убиты, — такое его поведение присяжные могли истолковать как расчетливую холодность, а мне это вовсе не улыбалось. Вторая пленка была еще хуже. Эллиот говорил раздраженно и едва ли не с презрением в голосе дал понять, что знает и не любит человека, убитого вместе с его женой.
Диспетчер:Девять-один-один, что у вас случилось?
Уолтер Эллиот:Я вам уже звонил. Где полиция?
Диспетчер:Вы звонили по девять-один-один?
Уолтер Эллиот:Да, убита моя жена. И этот немец. Так где же полицейские?
Диспетчер:Это звонок с Кресент-Коув-роуд?
Уолтер Эллиот:Да, именно так. Я звонил по крайней мере пятнадцать минут назад, и никто до сих пор не приехал.
Защита на перекрестном допросе оператора ничего выиграть не могла, так что я отпустил его, не задавая вопросов. Следующим шел полицейский, помощник шерифа Брендан Мюррей, это он сидел за рулем машины «альфа», которая приехала по звонку на 911. Голанц подробнейшим образом расспросил Мюррея о том, как были обнаружены тела. Согласно показаниям Мюррея, ответчик, ведя полицейских в спальню, никаких эмоций не проявлял. Он спокойно переступил через ноги мертвого мужчины, указал на обнаженное тело, лежавшее на кровати, и сказал: «Это моя жена. Я совершенно уверен, что она мертва». Мюррей показал также, что Эллиот трижды повторил: он этих людей не убивал.
— Хорошо, а что же тут необычного? — спросил Голанц.
— Ну, принимать участие в расследовании убийств нам не положено, — ответил Мюррей, — поэтому я вообще не спрашивал у мистера Эллиота, он ли это сделал или не он.
И к Мюррею у меня тоже вопросов не имелось. Я ждал следующего свидетеля, Кристофера Харбера, только-только начавшего работать в полиции напарника Мюррея. Я полагал, что, если кто-то из них и совершит ошибку, так именно он. Короткие показания Харбера Голанц использовал для подтверждения показаний его партнера.
—
Если Голанц проводил прямой допрос свидетелей, стоя за кафедрой, то я остался сидеть за столом защиты. Мне нужно было, чтобы обвинитель решил, будто я собираюсь всего лишь покопаться в подробностях. На самом же деле мне предстояло неприметно выявить один момент, бывший для защиты ключевым.
— Итак, помощник Харбер, по вашим словам, когда вы и ваш напарник подъехали к дому Эллиота, он ждал вас прямо перед входом, правильно?
— Правильно.
— Хорошо, и что же он делал?
— Просто стоял. Ему сказали, чтобы он дожидался нас.
— Так, а что вы знали о ситуации, вследствие которой к этому дому была направлена машина «альфа»?
— Диспетчер сообщил нам, что из этого дома позвонил человек по имени Уолтер Эллиот и сказал, что в доме находятся двое застреленных кем-то людей.
— Вам уже приходилось выезжать по таким вызовам?
— Нет.
— Вы были испуганы, нервничали?
— Ну, адреналина в крови у нас, конечно, прибавилось, но мы оставались совершенно спокойными.
— Выходя из машины, вы достали оружие?
— Да, достал пистолет из кобуры. Держал его в руке, прижав к бедру.
— И ваш напарник тоже достал пистолет?
— По-моему, да.
— И направил его на мистера Эллиота?
Харбер поколебался. Мне всегда нравилось, когда свидетель обвинения колеблется.
— Не помню. Я смотрел на ответчика.
Я кивнул:
— На всякий случай, так? Вы же не знали этого человека.
— Да, верно.
— Правильно ли будет сказать, что вы приближались к мистеру Эллиоту с опаской?
— Да, правильно.
— Когда вы убрали оружие в кобуру?
— После того как обыскали и опечатали дом.
— Хорошо. Пока вы делали это, мистер Эллиот был с вами?
— Да. Он же должен был показать нам, где лежат тела.
— Он уже находился под арестом?
— Нет, не находился. Он показал нам все по собственной воле.
— Но ведь вы надели на него наручники, разве нет?
Харбер поколебался вторично. Он не понимал, к чему я клоню.
— Мистер Эллиот добровольно согласился, чтобы на него надели наручники. Мы объяснили, что не арестовываем его, но так будет лучше и для его, и для нашей безопасности, пока мы будем обыскивать дом.
— Его руки были скованы сзади или спереди?
— Сзади, таковы правила.
— Я знаю, в полиции вы служите не так давно, и все же как часто вам случалось надевать наручники на человека, который еще не был официально арестован?
— Иногда это случается. Я не помню, сколько раз мы так делали.
— Ну хорошо, согласно показаниям вашего напарника и вашим собственным, мистер Эллиот трижды заявил вам, что не несет ответственности за совершенные в том доме убийства. Правильно?
— Правильно.
— Он говорил это, когда вы были внутри дома или снаружи?