Свингеры
Шрифт:
— Ну, неделя хотя бы есть?
— Неделя точно есть… — улыбнулась я, не совсем понимая, зачем Лёне эта информация. А еще я вдруг подумала о том, что не знаю и знать не хочу, помирились ли Ян с Тиной после того, как тот понял, что со иной ему в любом случае ничего не светит. И не светило ничего, даже если бы план Волкова удался, и Тимур обанкротился.
— Как насчет того, чтобы провести ее в Италии?
— В смысле? Ты о чем вообще?
— У меня есть дом на озере Комо. Красота, виды шикарные… Отдохнешь, наберешься сил, новых впечатлений. Ммм?
— Звучит заманчиво, — рассмеялась я. — Только ты мне это как… по старой дружбе предлагаешь?
— Почему по дружбе?
Я обалдела. Честно. И почему-то снова стало горчить во рту.
— С первого класса? Как Волкову? — зло бросила я и вскочила.
— Да прям! В первом классе мне Юлька нравилась, в первой четверти — так точно. А потом Жанка Юдина и Леська Власова. Еще была Олька Нимирович…
— Наташа Костина, — подхватила я, рассмеявшись, — и…
— Наташа Лукашина, — продолжил Лёня. Мы захохотали в голос. Злость прошла, как и не было. Дурочка я, что равняла Жорина с Яном. Да только, наверное, иначе и быть не могло. Предательство Волкова оставило длинный кривой рубец на моем сердце. И после всего я вообще не знала, смогу ли вновь хоть кому-то довериться.
— Ну, ты и бабник, Лёнька!
— Было дело — да прошло. Я уже и рад остепениться, только…
— Всё никак?
— Всё не те, — невесело улыбнулся он. — Так, что? Поедешь со мной?
Я неуверенно повела плечами. Не говоря ни да, ни нет. Это все казалось мне такой авантюрой! Но Жорин доказал мне, что может быть настойчивым. Он ухаживал… красиво. Концерты, рестораны, выставки, цветы… А главное, внимание. Пожалуй, для настолько занятого человека время, которое он мне уделял — было всего дороже. Я это понимала. Знаете, Лёня не стал моим лекарством. Я сама себя излечила. Но рядом с ним я вновь почувствовала себя красивой, уверенной и такой желанной…
Предложение поехать в Италию я приняла далеко не сразу. Сдалась лишь месяца через два ухаживаний. И мы действительно сделали это, несмотря на то, что Дамир с Назаром ехать категорически отказались и остались с отцом. Может, это было и к лучшему. Я могла подумать над тем, что происходит, ни на что не отвлекаясь. Я могла разобраться в себе… И когда Жорин в очередной раз ко мне потянулся — я не стала его отталкивать. Потому что хотела… на самом деле хотела этого. Ни к чему не обязывающих отношений, тепла. Мои воспоминания о сексе были слишком горькими… И в ту ночь я заменила их на другие. Наш секс с Жориным был… спокойным и несколько эгоистичным. Да, пожалуй, именно это слово лучше всего характеризовало то, что случилось. Не было надрыва, оголенных нервов и горького послевкусия. Не было стынущего за грудиной страха, что ничего не выйдет. Не было мыслей о том, что я должна непременно ему понравиться. Но было четкое понимание, чего я хочу сама. Один раз, а потом еще, и еще… Никаких потрясений. И даже оргазм был таким… Плавным, неторопливым, как надвигающийся прилив. После всех штормов, в которых меня потрепало — эта сладкая беззаботная нега мне казалась почти что раем.
— Выйдешь за меня?
— Не-а.
— Все еще любишь Алмазова?
— Просто не хочу думать о чем-то серьезном. И, Лёнь…
— Ммм? — пробормотал он, пощипывая мою попку губами.
— Нет, ничего…
Из Италии я вернулась с четким пониманием, что, кто бы ни был со мной рядом, как бы он ни старался, и даже как бы мне ни было с ним хорошо… любить я буду все равно Алмазова. Несмотря на все те ошибки, что мы совершили в прошлом, несмотря ни на что… Да, я научилась жить без него. Научилась дышать, мечтать, улыбаться… Я научилась быть счастливой. Это счастье было во мне. Я стала по-настоящему цельной, сильной. И вдруг оказалось, что в этой сильной женщине достаточно
— Мы же больше не увидимся? — тонко почувствовал мое настроение Жорин на выходе из аэропорта. Я покачала головой. Провела рукой по его щеке и прошептала:
— Спасибо тебе… Спасибо. Это было очень красиво, Лёня.
— Но все равно недостаточно?
— Увы…
Кто-то скажет, что я повела себя, как стерва, но… Думаю, Лёня с самого начала понимал, чем все закончится. Я перехватила ручку чемодана и, ни о чем не жалея, уверенно двинулась дальше, чтобы тут же запнуться, врезавшись в крепкое тело.
— Извините, — пробормотала я, вскинула взгляд и… отшатнулась.
— Катя…
— Ян… Тина…
Ян выглядел плохо, а Тина… кажется, она похудела еще сильней. Хотя куда уж?
— В отпуск? — равнодушно спросила я, наблюдая, как белеют впившиеся в руку мужа пальцы Тины. Как будто она до сих пор боялась, что Ян бросит все и побежит за мной.
— Нет. Похоже, что навсегда. Мне работу предложили, так что…
Я практически не слушала Волкова. Машинально кивнула. Погладила Тину по руке и шепнула ей одной:
— Удачи…
Удачи, в чем бы она ни заключалась! Даже если в этом человеке, стоящем рядом. Человеке, который, наверное, не стоил любви этой девочки. А ведь она любила… И простила, после всего. И поехала следом, хотя никто в это не верил. Даже Жорин. Мужики вообще любители навешивать ярлыки.
— Не просри свое счастье, Волков, — бросила напоследок и, не оглядываясь больше, потопала прочь. Он не извинился. Но я и не ждала извинений…
Родной город встречал меня дождем и страшной духотой. Дело шло к сентябрю, а жара спадать и не думала. Я взяла такси и поехала домой. А там достала из корзины все отправленные в неё письма, налила себе бокал вина и принялась их перечитывать… Знаете, Тимур был довольно искусным оратором в том, что касалось бизнеса, и полным чурбаном в личном. Но эти письма… Эти письма, господи… Нет, в них не было ничего такого, никаких признаний в любви или униженных извинений. Тим писал о другом. Он делился со мной своими воспоминаниями. И все они, так или иначе, были обо мне. Про меня… Я никогда не сомневалась в его любви. Даже в самые страшные моменты жизни не сомневалась. Но лишь читая эти письма, я поняла, чем на самом деле была эта любовь для Тимура.
Всем… Она была для него всем.
В ту ночь я не ложилась спать, и когда Алмазов привез сыновей, наверное, выглядела как жертва кораблекрушения. Но мне уже было плевать. Я открыла дверь, недовольные мальчики проскользнули в квартиру, даже меня не поцеловав. Тимур стоял на лестничной клетке.
— Зайдешь?
Раньше я этого ему не предлагала. Возможно, в тот момент мне удалось его удивить.
— Можно…
— Проходи в кухню. Я кофе как раз сварила.
Тим и прошел… Его взгляд задержался на грязных чашках, стоящих в раковине, и лептопе, брошенном прямо на обеденном столе.
— Работала?
— Нет. Читала твои письма… — я принялась суетиться. Открыла шкафчики, достала пакет с зернами, молоко…
— А что же, не нашла занятия получше? Куда только Лёня смотрит…
Пакет выпал из рук. Я дёрнулась его поймать и неловко ударилась об угол.
— У нас с Лёней ничего не вышло, Тимур.
— Что так? Хороший парень. В Италию, вон, возит…
— Хороший. Ты прав. Но не для меня.
Я растерла ушибленную макушку, повернулась к Тиму и впервые за долгое-долгое время нашла в себе силы посмотреть на него прямо. Глаза в глаза.