Свирепый чёрт Лялечка
Шрифт:
— А если я тебе скажу, что я правда никакой не кардинал? Что все зло в этом мире, как раз от кардиналов и прочих папиков?
Тусопих переквадратился.
— Что главный злодей — это Пахан? И что я собираюсь свергнуть Пахана?
Аббат понуро опустил голову. До нас донеслось едва слышное:
— Вот, и Кабалка так говорит…
— А сам-то как думаешь?
— Страшно про это думать.
— А ты не бойся взглянуть правде в глаза. Ты сколько народа отправил на костер?
— Я не успел никого. Вас первых хотел.
— А остальные?
Он зажмурился,
— Ну, так что ты решил? Отвечаешь на наши вопросы и расстаемся или?..
Несколько секунд Тусопих молчал, затем вскинул голову. Я даже не узнал его, так разительно он преобразился. Исчезли затравленный взгляд, испуг, нерешительность.
— Куда торопиться? Впереди целая ночь. Поехали к Кабалке. Это та самая колдунья, из-за которой я тогда чуть не это… Гм… Ну, в лесу, когда мы первый раз встретились. — Он немного смутился, вспомнив обстоятельства того утра, и поспешил отдать команду своей корове:
— Вперед, Звездюлина!
— Есть!
Повозка тронулась, мы с Лялечкой пристроились сзади, а замыкал процессию бормочущий что-то невнятное Бабай.
Колдовское логово
Вскоре мы свернули с основной дороги и продвигались дальше по еле заметной тропе, по которой чудом умудрялась проходить Тусопихова повозка.
Лялечка неожиданно спросила:
— Значит, к колдунье едем?
— Да, а что?
— Понимаешь, ведьмы с колдунами не любят нас, Чёртей. Но ничего, потерплю.
— А почему же они вас не любят?
— А потому что им приходится свои колдовские тайные секреты хранить, из поколения в поколение передавать, долго постигать колдовское ремесло, а мы — фьють, и готово. Все знаем, все умеем…
Я недоверчиво взглянул на нее. Лялечка немножко смутилась, неопределенно покрутила ладошками.
— Ну, нам требуется немножко подучиться и все. А им полжизни надо.
Неожиданно Звездюлина свернула, казалось бы, в непроходимые заросли. На самом деле это был хорошо замаскированный проход. Некоторое время мы ехали по естественному туннелю, образованному переплетенными ветками деревьев. После чего нашему взору открылась средних размеров поляна с избушкой на противоположной ее части.
Мы спешились. Пока Тусопих распрягал Звездюлину, Лялечка пыталась заглянуть под основание домика.
— Что ты там хочешь увидеть?
— Как что?! Курьи ножки! Хочу покомандовать, как в сказке. Равняйсь, смирно! Правое плечо вперед! К лесу попой, ко мне мордой!
— Нету ножек, да и крыльцо на нас смотрит.
— Жалко. Придется просто так входить.
Привлеченная шумом, на пороге появилась хозяйка, симпатичная темноволосая девушка. Почти девочка. Если бы я уже не определил Лялечку в разряд детей, то не знаю, кого бы из них посчитал старшей.
Хозяйка тайной заимки быстрым взглядом окинула непривыкшую к такому оживлению поляну. Тревожная тень слетела с ее лица. Оказывается, мы с Чёртовушкой пользовались популярностью. Нас узнали.
— Ах, вот, кто к нам пожаловал! Как же, наслышаны. В городе только о вас и говорят.
Ведьма
— А ты ничего… Андрей, кажется?
Я молча кивнул.
— А я — Кабалка.
Колдунья продолжала откровенно разглядывать меня.
— Не пялься! А не то вмиг глазенки повыцарапываю! — Проявила неожиданную агрессивность Лялечка.
— Больно-то надо, — парировала ведьма, — тем более, у меня свой мужик имеется.
Она кивнула на подошедшего Тусопиха.
— А это еще кто с вами? — Колдунья только теперь заметила мнущегося чуть поодаль Бабая.
Аббат тоже смотрел на султаныча, словно видел его впервые. А скорей всего так оно и было. Принц все время держался в стороне.
— Несчастный влюбленный, — поспешил я опередить Лялечку с ее определениями, — приснилась ему девушка, и с той поры потерял он покой. А зовут его Бабай.
— Да? — Мне показалось, что Кабалка как-то по-особому ухмыльнулась. — Получается, что он принц?
— Откуда узнала? — Встрепенулся султаныч.
— По осанке заметно. — Хмыкнула колдунья. — Ну, что ж, гости дорогие, прошу в дом.
— Тоже мне, колдунья нашлась, — прошептала Лялечка, — ни кошков дохлых, ни жабов сушеных.
Как и сама хозяйка, так и внутреннее убранство избушки ломало сложившиеся у меня совпадающие с Лялечкиными стереотипы о колдуньях и их пристанищах. Не было ни булькающих котлов, ни сушеных змей с лягушками, ни зловещих черепов и прочих атрибутов ведьмовства, которые я привык видеть в сказках. Опрятная, светлая, чисто прибранная горница. Дубовый стол, окруженный скамейками, за который мы тут же расселись, повинуясь приглашению хозяйки. Расторопная Кабалка в считанные минуты накрыла стол и мы приступили к позднему ужину.
Шпионские правила
— И что же про нас говорят в городе? — Спросил я Тусопиха.
— А, разное. То, что вы божьи посланники, то, наоборот, что исчадия ада. Конечно, на глазах у всех, вместо того, чтобы сгореть, вознестись в небо.
— А кардинал что думает по этому поводу?
— Понятия не имею. Гробовая тишина. Как в склепе. Полное отсутствие официальной версии.
— А неофициально? Ты же общаешься с духовенством.
— Полная неопределенность. С одной стороны, я живой, как видишь, это означает, что вроде как приняты и мое новое назначение, и объяснение по поводу ее побега. — Тусопих кивнул в сторону Кабалки. — А, с другой, новый аббат в городе — событие. Должно состояться по этому поводу заседание парткома. Тишина. Короче, ничего не ясно. Вот и Кабалка не спешит возвращаться домой…
— А что Далдон?
— Пьет.
— Но хоть как-нибудь он выразил свое отношение к произошедшему?
— Так и выразил. Горюет. Уж очень вы ему по душе пришлись. Так что он будет на вашей стороне, даже если вы к нему заявитесь вместе с Бздысыкпуком. — Тусопих переквадратился.
— Значит к нему завтра и пойдем.
— К Бздысыкпуку?!
— К Далдону! Ты-то с нами?
— А как же! Я теперь всегда с вами. До победы. Или до костра… Кабалка, неси бритву!
— Это еще зачем?