Свитки Серафима
Шрифт:
Стоило немного поговорить, как все подозрения Алексея развеялись. Перед ним стоял парень, прибывший в городок по своим делам, активный и, может быть, излишне напористый, но ничего странного в этом не было. Окончательно оценив собеседника, Алексей выкинул из головы подслушанный разговор по телефону. В конце концов, у него и другие заботы есть.
— Не решил, — продолжив сборы, бросил молодой историк.
Он лавировал возле кровати, постоянно натыкаясь на дедов чемодан.
— Так и будешь таскаться по городу со своим грузом? — Сашка был настойчив, да и поклажа не позволяла забыть о
— Мне пора заняться делом, но прежде, выполнить обещание, которое я дал деду. Передам чемодан и буду свободен.
Алексей ответил спокойно, но пресловутое слово «груз» снова всколыхнуло тревогой, потянув на зыбкую почву опасений. Тотчас он попытался вести себя естественно, избегая внимательного взгляда Сашки, а сам следил за выражением его лица, когда разговор касался чемодана.
Вероятно, и новый знакомый отлично владел собой, потому что, кроме благодушного спокойствия, лицо не выражало других эмоций. Его интерес оставался ничего незначащей, сиюминутной мелочью в череде дел.
— Спасибо за приют, — совсем успокоившись, с улыбкой начал прощаться Алексей.
— Если тебя опять не пустят, можешь вернуться. Мы с приятелем придумаем, как тебя разместить. В номер можно поставить третью кровать.
— О, вряд ли дама за стойкой пойдёт на такие сложности.
— Она покладистая, — засмеялся Сашка. — Просто нужно знать, с какой стороны подходить.
Всё у него выходило легко и словно в шутку. Сашка хотел сказать ещё что-то, но его мобильный телефон проиграл весёлую мелодию, заставив отвлечься.
— Да? Отлично. Я приеду на вокзал.
— Я ушёл! — из коридорчика крикнул Алексей, спеша убежать из-под бдительного ока странного соседа по номеру.
Сашка высунулся в коридор и махнул на прощание рукой с таким отвлечённым и незаинтересованным видом, что окончательно успокоил Алексея. Волоча за собой поклажу, он спустился в холл, оплатил номер и окунулся в созерцание городка при дневном свете. Осень не успела зажелтить листву, но подсушила, сделала более тусклой кроны деревьев. Сам городок оставался таким же молчаливо-умоляющим, но настороженным по отношению к гостю.
Идя по центральной улице в сторону библиотеки, Алексей впервые задумался.
Что же дед положил в чемодан?
Почему решил одарить дальнюю родственницу неизвестными ценностями? Поначалу эти вопросы его совсем не заботили. После всех мытарств с грузом, после многократного таскания чемодана по этому уездному городку, Алексею захотелось узнать, что же такое важное дед мог положить внутрь. Стоит ли оно приложенных усилий?
Теперь, вспоминая инструкцию деда, он сопоставил кое-какие странности. Например, ключ от поклажи старик оставил у себя, сказав, что у его, кажется, троюродной сестры есть такой же.
К чему была подобная осторожность?
Дед промолчал, переведя разговор на другое, после вопроса о посылке. Старик обещал позвонить, предупредить о приезде гостя с грузом.
Выполнил ли задуманное?
Размышляя, Алексей, уже в который раз, обошёл библиотеку. Он не сразу сообразил, что сделал лишний круг. В узком проулке историк остановился возле зелёной двери, задумался о странной архитектуре старых зданий в городке. Впрочем, ничего новее здесь
Мысленно пожелав себе удачи, он постучал.
5
Алексей прислушался к происходящему за дверью.
— Иду! — бодро прозвучал голос с той стороны.
Невысокая старушка в цветастой кофточке распахнула дверь.
— Здравствуйте, — Широко улыбнулся Алексей. — Я от Михаила Васильевича. Я его внук, — тут он подумал, что в какой-то степени он внук и для хозяйки дома.
— От Миши? Внук! Лёшенька, проходи-проходи! — Светлые глаза женщины заблестели, морщинки на щеках разгладились, а лицо зарумянилось.
— Не помешаю, Варвара Николаевна? Тут такое дело…
Она махнула рукой, не давая договорить.
— Давай просто — баба Варя. Очень хорошо, что приехал. Я гостей люблю, да кому ко мне ходить?! Век прожила, ничего не нажила. Миша предупредил, позвонил, порадовал.
Старушка радостно заулыбалась и засеменила в глубину квартиры. Прикрыв за собой дверь, Алексей с облегчением проследовал за ней — пока всё складывалось наилучшим образом.
С удовольствием вдыхая ароматы свежей выпечки и тёплого, уютного дома, историк огляделся: приятный полумрак комнат, выцветшие фотографии на стене, лёгкая потёртость обстановки. Сердце с непонятной нежностью впитывало милую обветшалость дома. С интересом Алексей рассматривал лица родственников, знакомых и неизвестных ему — полустёртые следы истории. Юный дед Миша с сестрой по дальней ветке родства строго смотрели с посеревшей фотографии. Они вместе провели детство в городке. В Алексее проснулся исследователь, захотелось узнать, что связывало этих людей, какова была их жизнь.
— Садись, чаем тебя напою. С пирожками. — Ловко суетилась бабуля.
Алексей невольно заулыбался, глядя на порхающие сухонькие руки, расставляющие посуду. Над чашками вился пар. Румяные пирожки пылали жаром и капустным духом. Кажется, именно этого и не хватало в жизни последние два-три дня в дороге и на новом месте.
— Как там Михаил? — Старушка и сама разрумянилась не хуже пирожков.
Попивая чай, Алексей рассказал о деде, событиях, которые произошли за те годы, что баба Варя не видела брата. Она кивала, где-то поддакивала тому, о чём и сам Михаил говорил во время редких бесед по телефону. Постепенно разговор дошёл до момента приезда и вечера, когда Алексей впервые постучал в зелёную дверь в доме возле библиотеки.
— А я на работе была, — закивала баба Варя. — Уборщицей в библиотеке работаю.
— Тяжёлая у вас работа, — вгрызаясь в пирожок, пробубнил Алексей. — Что ж, и посреди ночи приходится убираться? — Сказал без задней мысли, первое, что в голову пришло.
Уют и еда расслабили его, сделали мысли тяжёлыми и неповоротливыми. Бабуля начала переставлять да перекладывать, что и так хорошо стояло на столе, засуетилась.
— Праздник у них был, у иродов, — беззлобно ответила она. — Как засядут, так и жди их потом. Да, я не обижаюсь. Сплю мало. Живу рядом. Мне нетрудно. И где же ты, бедный, ночевал? — Она сочувственно покачала седой головой.