Свиток благоволения

Тренейл Джон

– Чан Пин?

– Да?

– Меня вот что волнует. Откуда у Веня это оружие?

– Из армии.

– Но… зачем армии понадобилось раздавать оружие студентам?

– Потому что, как только студенты отобьются от рук, армия задавит их и, воспользовавшись случаем, захватит власть. Ты что, не знаешь, как делаются такие вещи?

– Так куда теперь мы пойдем?

– Чаян находится недалеко от границы провинции Гуйчжоу. Нет никакой гарантии, что там дела обстоят лучше, чем в Сычуани, но мы должны попытаться.

– В каком направлении мы должны идти?

– На

юг. Смотри! Вон там виден свет. Заря. Значит, юг… в той стороне.

Диана встала и закинула рюкзак на плечи. Внизу, в долине, все оставалось погруженным во тьму, но выше на горизонте – там, где должно было появиться солнце, уже наметилась тонкая желтая полоса, отсвечивавшая оранжевым и красным. Чан Пин пошел вверх по тропе. Он прошел несколько метров, прежде чем осознал, что идет один. Он обернулся и увидел, что Диана стоит на том же месте, глядя вниз в долину.

– Что случилось?

– Моя мать, – сказал Диана, медленно подойдя к нему. – Я не позаботилась о том, чтобы ее останки были захоронены в усыпальнице.

– Этим займется Кайхуэй.

– Да.

– До рассвета нам надо уйти подальше, чтобы никто нас не заметил. Ну, пожалуйста!

Диана бросила последний взгляд на Чаян. Она подняла руку, взмахнула и решительно повернулась спиной к тому месту, где в течение столетий проживала половина ее рода, представлявшая множество ветвей ее родового древа и давшая ей кровь, которая влилась в нее благодаря Джинни.

Прохладный утренний воздух согрелся почти сразу же после наступления рассвета и сгустился в горячую дымку. Они шли по тропе, если ее можно было так назвать, – местами она исчезала, невидимая на протяжении нескольких метров, скрытая в густой зелени. Из-за физической усталости головная боль немного отступила, но вид змей, выползавших на скалы вдоль тропы погреться на солнце, страшил Диану. Одна из них, ярко-зеленого цвета, проскользнула прямо перед ней, и Диана с криком отпрянула назад. Тогда Чан Пин срезал своим карманным ножом «Фен-Юнь» с красной ручкой – китайским аналогом швейцарского армейского ножа – бамбуковую палку и вручил ей, чтобы она при ходьбе могла проверять перед собой тропу.

Вскоре под низкими пологами листвы стало по-настоящему жарко. Пот струился по лбу Дианы, заливая глаза; ее рубашка промокла, а обувь натерла ноги. Чан Пин ушел далеко вперед, так что она с трудом могла разглядеть его силуэт сквозь спутанные ветви рододендрона, стволы бамбука и диких манговых деревьев.

Наконец они вышли на гребень хребта. Воздух здесь был таким же влажным, но, по крайней мере, дул хоть какой-то ветерок. К югу перед ними открылась другая долина, похожая на ту, в которой приютился Чаян, но теперь солнце уже стояло высоко, и Диана могла разглядеть островки азалий, которыми порос склон хребта.

– Видишь речку там, внизу? – спросил Чан Пин.

– Вижу. О, как я хочу ополоснуться и напиться!

– Тогда я пока схожу вон туда, в поселок.

Он указал рукой вниз, и Диана увидела россыпь красных крыш. Над некоторыми поднимался дымок. Но это был не тот дым, что предвещал гражданские

беспорядки, увиденные ими вчера в обед. Душистые дымки, поднимавшиеся в утреннее небо, напоминали о мирных завтраках, обжигающе горячем чае, рассыпчатом рисе…

– А почему мы не можем сходить туда вместе?

– Это может оказаться небезопасным.

– Так что же нам делать? Навсегда остаться здесь?

– Нет. На время надо притаиться и посидеть тихо. Я схожу в поселок и попытаюсь выяснить, где сейчас более или менее тихо. Тогда мы пойдем туда. Но я не хочу рисковать – не надо, чтобы тебя видели.

Они спустились к речке.

– Ты посидишь здесь немного одна, с тобой ничего не случится? – озабоченно спросил Чан Пин.

Внезапно Диана запаниковала. Ее трясло.

– Я…

Он обхватил ее за плечи и прижал к себе – она ощутила резкий запах пота. Он развернул ее лицом к себе.

– Я вернусь. – Его глаза излучали уверенность. – Я знаю, что ты вернулась бы за мной.

– Да. – И она подняла голову, посмотрев в его глубокие глаза. – Я вернулась бы.

– Доверься мне.

Чан Пин задержался только для того, чтобы выпить из ручья несколько глотков воды, зачерпывая ее руками, и поспешил дальше вниз по склону. С этой стороны тропа была удобнее и заметнее, и он продвигался быстро. Несколько раз он оборачивался и махал Диане рукой, но через пару минут исчез, и она уже не могла разглядеть его.

Ему потребовалось не много времени, чтобы выйти на окраину поселка и отыскать на главной улице самую большую лавку. Он быстро прошел в заднюю комнату и нашел хозяина.

– Где мой старый дядя? – требовательно спросил он.

Если старый китаец за кассой и удивился, услышав пароль триады «Гэлаохуэй», то никак не выказал своего удивления. Он кивнул, указав на дверной проем, закрытый полинявшей занавеской, и принялся щелкать костяшками на счетах. Когда Чан Пин прошел за занавеску, он мгновенно увидел офицера, которого Сунь Шаньван послал навстречу ему, и понял, что связной так же молод, как и он сам, или даже моложе. Он ощутил внезапный укол ревности, ужаливший его в самое сердце.

Глава 15

Цу Цяньвэй уставился в потолок, обдумывая ответ.

Ло Бин?..

– Он был генералом?

– Он и сейчас генерал.

– Командующий военного округа… я забыл, какого именно.

– Это не имеет значения. Но это верный человек.

– М-м-м. Наши пути никогда не пересекались.

– Да, так и говорится в рапортах. Но всегда полезно получить личное подтверждение.

Незнакомый сотрудник прибыл из Китая. Он сам вел разговор, пока Северный Ветер, с которым Цю обычно выходил на связь, наблюдал сквозь решетчатый экран, отделявший их кабинет, за сидевшими в общем зале ресторана. Вновь прибывший был моложе Цю, очень высок и худ; одет в белую хлопчатобумажную рубашку без рукавов и слаксы из немнущейся ткани. Внешне он ничем не отличался от сотен рабочих, наслаждавшихся субботним вечером в шумном ресторане одиннадцатиэтажного отеля неподалеку от Коулун-Эшли-роуд.