Свобода или смерть!
Шрифт:
— Командир, сзади по коридору движение, — пришло известие от арьергарда. — С тыла прёт похожая толпа мрачных придурков, только ещё с зажжёнными факелами.
Огни загорелись и за спиной мумий, охраняющих баррикаду. Красные дрожащие блики заплясали по гладким панелям длинной погребальной камеры.
Полковник сразу разгадал коварный замысел врага. Зэки хотят зажать отряд в тесном коридоре и навязать рукопашку. Если сходу не прорвать заслон, то тысячи одурманенных наркотиками смертников могут попросту задавить отряд карателей живой, или пусть даже уже мёртвой, массой плоти. Ведь могучих механических бойцов у наёмников не осталось,
— Не стоять! Всем вперёд! На прорыв! — полковник ужаснулся перспективе быть заживо похороненным в подземном склепе и погнал отряд в атаку.
Каратели дали дружный залп по баррикаде, но гора пластика лишь злобно зашипела в ответ и презрительно выдохнула вверх клубы вонючего дыма. Строй мумий встал на колено, подняв щиты над головой, словно прикрылся прозрачным панцирем. Из переднего строя вывалилось лишь несколько замешкавшихся обезглавленных «манекенов».
Авангард отряда, броском вперёд, занял гребень баррикады и сверху пальнул по панцирю подземной многоножки. Плазма легко прожигала дыры в хлипких щитах. Коленопреклонённые «мумии» смердели жжёным мясом, но, прижатые плечо к плечу, оставались в плотном строю смертников. Зловещую тишину погребальной камеры нарушало лишь шуршание шагов карателей и шипение бластерной плазмы.
Зэки умирали шеренга за шеренгой— недвижимо и молча.
С леденящим душу страхом, каратели ступили армейскими ботинками на оседающий панцирь, словно взошли на шаткий мост в загробный мир. Белый свет догорающих ракет утонул в сгущающемся сумраке, озарённым лишь далёким неверным огнём чадящих факелов.
Сержант Майерс увидел с хребта баррикады, как в подсвеченном кровавым заревом конце коридора, из — за спин поднимавшихся с колен мумий, взметнулись к потолку огни факелов. Через миг он понял, что это летящие по пологой дуге огненные шары.
Колдуны в зачернённых мантиях, почти сливающихся с мраком подземелья, раскручивали над головой бликующие в неверном свете шары на проволоке и метали в голову издыхающей многоножки, которую попирали ботинками каратели. Ручные бомбы наполняла смесь из порошка и стружек быстрогорящей пластмассы. Зажжённые фитили ныряли вглубь уже летящих шаров, и снаряды, бешено шипя, вспыхивали. За колдовскими фаерболами тянулись густые шлейфы чёрного дыма. Клубящаяся мгла окутала тесное пространство узкого коридора.
Каратели пытались достать плазмой колдунов, трусливо прячущихся за спинами дальней шеренги, но лишь укорачивали поднимающийся хвост многоножки из рослых молчаливых смертников.
Колдуны, прикрываясь телами стойких «манекенов», скрываясь в клубах дыма, подкрадывались всё ближе к карателям. Их дымящие фаерболы накрывали уже середину отряда. Огненные шары редко попадали в бронескафандры солдат, а, даже поразив цель, отскакивали им под ноги, разбрасывая шипящие искры. Осколки горящей смеси злобно шипели, разъедая пластик прозрачных щитов под ботинками штурмовиков.
Наконец огненные шары упали на склон баррикады, и… гребень медленно пополз под ногами Майерса. Сержант попытался сбежать вниз, но кто — то крепко ухватил ботинок. Майерс в панике пальнул под ноги. Однако, опустив взгляд, не увидел руки мертвяка. Ботинок провалился в прозрачную крышку перевёрнутого стола! Провалился
Огненный дождь накрыл отряд карателей, осыпая шипящими пылающими каплями пластмассы. Она плавила пластик баррикады и «моста в ад» из прозрачных щитов. Каратели увязали в липкой, быстро остывающей массе, как в мгновенно застывающем клее. Ноги проваливались сквозь тонкие щиты мумий, и высвободить ботинок из цепкой хватки мертвецов уже не получалось. Кое — кто пытался стрелять плазмой под ноги, но щит на мгновение плавился, и нога проваливалась по колено. Если бы не воцарившийся хаос и паника, то, конечно с помощью товарищей, можно было бы выбраться из кровавого болота. Однако обстановка к душевному спокойствию не располагала. Мумии ожили!!!
Второпях, каратели не всех зомби убили наповал. А, как неожиданно выяснилось, смертельные раны не останавливали берсерков. Шаткий «помост в ад» развалился, и из — под прозрачного покрытия полезли недобитые зомби. Нечеловечески сильные руки вцеплялись в тела карателей и валили на шипящий пластик. От потолка отскакивали всё новые и новые огненные шары. Искры пластмассы плавили щиты, превращая копошащееся болото в ад.
Проснувшиеся зомби истошно орали, скалили зубы и топили карателей в болоте из трупов и пластика. А на арьергард отряда накатила вторая волна зомби. Выстрелы из бластеров умертвили лишь передовую шеренгу, но трупы двигались уже под напором задних рядов. Бешено ревущий пресс зажал отряд в тесном узком коридоре и безжалостно давил, топил в крови, в перемалываемых плазмой костях, в попираемом ногами, чавкающем мясе, в липком дымящемся пластике.
Сержант Майерс выжил в разверзшемся аду лишь благодаря баррикаде. С обеих сторон нахлынул поток визжащих зомби. Сержант в отчаянии подорвал себя осколочной гранатой. Броня выдержала взрыв, но скафандр завалили изрешечённые тела зомби, погребя счастливчика под горой трупов.
Из шевелящейся могилы Майерс слышал, как злобное рычание нелюдей прорезали отчаянные крики погибающих соратников. Зомби вырывали оружие из рук карателей— ещё живых и уже мёртвых, — шипящей плазмой вскрывали бронескафандры и… Майерсу было страшно даже себе представить, что демоны из ада вытворяли с живыми— уж лучше бы и ему самому было сдохнуть сразу. Однако такой мощной гранаты ему в эту карательную экспедицию не выдали. Да и не смог бы он теперь дотянуться рукой до подсумка.
Картину полного разгрома экспедиционного корпуса он смог частично восстановить лишь, когда его через сутки извлекли из — под завала, содрали скафандр и заставили таскать трупы в могилы, настоящие могилы.
По всем коридорам, вплоть до внешнего периметра тюрьмы, в руинах кучами валялись трупы. Большинство были в окровавленных серых робах— тысячи! десятки тысяч растерзанных тел! — но попадались и в форме пехотного корпуса— эти были в значительно меньшем количестве и в более приличном виде. Однако иллюзии пленника развеялись, когда он выкатил тележку с трупами за разрушенный периметр тюрьмы.