Свобода как повод влюбиться
Шрифт:
– Я волен сам принимать решения – вот закон. Разум и свободная воля присущи человеку по праву рождения, госпожа Хоткинс. И я буду защищать это право, даже если придется умереть.
Я на несколько секунд выпала из реальности. Аристократ, толкующий о свободе – что-то новенькое.
– Хотите сказать, – начала я, – что вы заупрямились из-за этого? Из-за собственных убеждений?
– Да.
– Готовы лишиться головы ради того, чтобы признали вашу свободу.
– Нет, зачем мне свобода без головы? Я хочу, чтобы признали право каждого на свободный выбор и свободную
Я не знала: плакать мне или смеяться. В качестве подзащитного мне достался богатый до чертиков, чокнутый и опальный аристократ.
Я долго молчала, сжимая в пальцах перьевую ручку.
– Считаете меня странным? – без обиняков спросил де Вер.
– До жути, – призналась честно, – и как этим апеллировать в суде?
– Предоставьте это мне.
О, поглядите-ка!
– Боюсь, в вашем случае нельзя опираться на закон, хотя стоит попробовать поискать в кодексах Луи четвертого. Некоторые нормы еще применяются.
– Моя библиотека в вашем распоряжении.
– Как так получилось, милорд, что вы, богатый аристократ, выросший в определенных кругах, с определенным мировоззрением, увлеклись концепцией свободы?
– Случилось так, госпожа Хоткинс, что когда мне было десять, мой отец в пылу ярости убил человека за то, что тот украл две серебряные ложки. Этот человек, в свое время, был продан отцу. Он был рабом, вещью. Как вы знаете, иметь подневольных – это норма для высшей аристократии.
Пришло понимание того, что человек, сидящий напротив, интересней и глубже, чем я могла представить. И он, определенно, располагает к себе. С ним хочется говорить.
– И вы считаете, что каждый человек обладает свободой?
– Да. Свободой мыслить, поступать и распоряжаться собой, как ему хочется.
– И даже крестьяне, вспахивающие вашу землю?
– Они в первую очередь.
– Безграничная свобода, как медаль, имеет две стороны. Когда человек имеет право поступать так, как ему заблагорассудится, это может закончиться печально.
– Свободу может ограничить только закон. Справедливый закон. А сейчас эта привилегия отдана людям. Ни один человек не может распоряжаться другим.
– Не могу с этим спорить.
Он улыбнулся, и мое сердце судорожно забилось. А ведь этот мужчина довольно… привлекателен, особенно тогда, когда улыбается. Впрочем, сейчас мне стоит думать вовсе не об этом.
– Госпожа Хоткинс, вы позволите тоже задать вам несколько вопросов?
– Конечно, позволю.
– Что заставило вас стать защитником?
– О, ваше сиятельство, это очень просто: мои прадед, дед и отец занимались правом. Я выросла с твердым убеждением пойти по их стопам.
– Это было в детстве. Сейчас вам двадцать пять, и вы до сих пор мечтаете об этом?
– Еще сильнее, чем раньше.
– И все-таки вы остаетесь, зная, что ваша мечта из-за этого может не осуществится.
– Хороший защитник не отказывается от своего клиента и не бежит от трудностей.
– Вы умеете держать удар, я вижу. Расскажите о себе еще что-нибудь, – под его взглядом мне вдруг сделалось неуютно.
– Даже и не знаю. Я, допустим,
– Это очень мило… – отозвался мужчина, не спуская с меня взгляда.
И между нами вдруг повисло молчание, такое неловкое и странное, что я почувствовала себя уязвимой.
Де Вер взглянул на часы.
– Мне пора идти, госпожа Хоткинс. Надеюсь, вечером за ужином вы составите мне компанию?
Я тоже посмотрела на часы и поразилась, что мы проговорили целый час.
– Боюсь, сегодня я оставлю вас в одиночестве. Я должна заглянуть в библиотеку.
– Хорошо, но прошу на завтра ничего не планировать.
– На целый день?
– На целый день.
– Договорились. Что ж, была рада познакомиться, – я поднялась и снова протянула ему руку.
Де Вер тоже поднялся, ответил рукопожатием. Нас разделял стол, но я все равно почувствовала изысканный тонкий запах его парфюма, который мне определенно понравился.
Пока я шла к двери, спиной чувствовала взгляд де Вера и боялась наступить на подол юбки. Выйдя, перевела дыхание и встретила понимающий взгляд дворецкого.
– Госпожа Хоткинс, вас проводить? – поинтересовался он.
– Да, пожалуйста… Как пройти в библиотеку?
ГЛАВА 5
Стола оказалось мало. Я расположилась на полу, разложив вокруг себя книги. Кодекс короля Луи четвертого пестрил закладками.
Когда стало темнеть, я зажгла свечи, расставила их по периметру. Лиззи время от времени заглядывала ко мне с вопросом, не желаю ли я отужинать, и дождалась лишь того, что я закрыла дверь изнутри. Я не любила отвлекаться от работы.
Оказывается, весьма полезно освежить университетские знания на сон грядущий. Помогает крепче спасть, ибо в сон меня потянуло знатно. Я поднялась, размяла затекшие конечности и огляделась. Взяла с пола одну из свечей и пошла вдоль рядов с книгами, читая корешки. Философские трактаты, учения и – о, небо – магическое искусство.
Магические опусы были запрещены законом, но здесь преспокойно стояли на полках ровными томиками. Мортам разрешалось хранить магические книги, хотя бы потому, что морты и сами были существами магическими. Однако за попытку воспользоваться знаниями, почерпнутыми в подобных книгах, кара ждала и простолюдина и господина.
Свернув в другой ряд, я подняла свечу повыше, чтобы разглядеть тематику: «Религия и религиозные учения». Скукота… Пошла дальше в надежде увидеть хотя бы томик легкого развлекательного чтива, однако меня ждало: «Естественные науки. Физика и математика». Интересно, лорд де Вер читает что-нибудь другое? Если судить по библиотеке, круг его интересов обширен и весьма скучен. Надо бы дать его сиятельству пару привезенных мною книг.