Свобода в подарок
Шрифт:
А ей снятся кошмары. И не поговорить.
Мелькнула надежда. Может, удастся разговорить Игната, выпросить у него телефон Глеба? В Дашиной голове даже стал выстраиваться хитрый план, как воспользоваться тем самопальным роликом в новостях, чтобы развести его на чувстве вины. А что, может и сработает…
Она даже выпрямилась и расправила плечи от воодушевления. Даже невтерпеж стало ждать. Глянула на часы, рано, блин. Уставилась в окошко прищуренными глазами. А не позвонить ли Сашке? Спит? А нефиг ему столько спать, когда она тут вся на нервах.
Через несколько секунд она, мстительно
— Да, — ответил его ворчливый сонный голос.
— Спишь?
— Сплю, Малинина! Это как бы естественно в такое время. Ты на часы хоть смотришь?
— А что, уже утро, — голосок у Даши был сама невинность.
Парень ворчал, но по всему видно, что вынужденно просыпался. В противном случае, она знала по опыту, пробуркнул бы что-то нечленораздельное на автопилоте и отрубился. Из трубки неслись тяжелые мужские стоны, видимо одевался, потом безнадежный вздох, а после Сашка обреченно проговорил, понимая, что него уже не отстанут:
— Ну, чего стряслось?
— Поговорить надо.
— Оййййй, — жалобный зевок. — Щас. Помоюсь и приду.
Потом добавил:
— Завтрак готовь!
Вот в этом во всем был позитивный настрой, он давал цель в жизни. Пусть сиюминутную, мизерную, но Даша уцепилась за нее. Потому что иначе можно просто усохнуть от тоски.
Пришел Сашка минут через сорок. Взъерошенный, покореженный какой-то, невыспавшийся. Но при виде котлет, которые она успела нажарить, глаза у парня загорелись, в них явно проснулся интерес к жизни. Брутечка тоже успел угоститься, теперь вылизывал свое круглое брюшко и благодарно урчал. Проверено, все Дашины знакомые мужчины одинаково хорошо реагируют на ее котлеты. И папа, и брат, и кот и Сашка… И тут она поняла, что Глеба котлетами так и не накормила. Хорошее настроение сразу испарилось. Однако Сашка ел с таким удовольствием, даже глаза закатывал, что она не могла не улыбнуться. Присела рядом с кружкой чая.
— Ты чего такой помятый, вроде вчера не поздно уехал.
Тут он отложил вилку, как-то замялся, почесав голову, а потом выдал:
— Та я на форуме шарился…
— На каком таком форуме? — по его виду Даша сразу заподозрила неладное.
— Ну… на тематическом…
— И? — ее грозно выгнутая бровь о многом говорила.
— Уффф. Не знаю. Как-то это все выглядит…
— Как?
— Не знаю. Вот Игнат мне нравится. Какой он по жизни, и все такое. А это…
— Что? Не возбуждает? — ехидно спросила Даша.
Сашка укоризненно посмотрел на нее и проговорил:
— Малинина, ты как скажешь, млин.
— Ну, я говорю как есть, — она сложила руки на груди.
— Короче, не знаю я. Вот схожу в воскресенье с Игнатом. Там видно будет.
— А, ну да, — Даша вдруг успокоилась.
И сказала наконец то, ради чего его из дома вытащила. Тот как услышал, слегка просел на стуле, потом проговорил с кривой улыбкой:
— Ты что, хочешь обманом у Игната информацию про Глеба выудить? И чтобы я тебе подыграл? А просто спросить?
— Я боюсь, что он не скажет. Или соврет, как всегда.
Парень хмыкнул, покачал головой, тихонько смеясь себе под нос:
— Это когда он тебе врал-то?
— Когда-когда… Все время
Даша смотрела на него нахмурившись, потому что неуместная Сашкина веселость вызывала раздражение. Именно такие планы у нее и были. Саша понял, поднял брови в удивлении, повозил вилкой по столу.
— Малинина, шпеёнка, млин. Ты не ищешь легких путей. Хорошо. Я попробую.
— Спасибо! — она тут же оживилась, почувствовав поддержку.
Схватила сонного кота с подоконника, почувствовав прилив энергии и внезапную потребность кого-то тискать. Кот жалобно мявкнул, но смирился и растекся, тем более что его начали нацеловывать и наглаживать. Саша смотрел на нее, смотрел, потом выдал, покачав головой:
— И вот ради этого ты вытащила меня из постели в такую рань? Садистка. Но за котлеты… — он мечтательно закатил глаза. — За котлеты я тебя прощаю.
* * *
Еще вчера, глядя на корчившегося в ужасе Солодухина, Глеб точно знал, что этот тип, пусть хоть сто раз поклялся в тот момент, все равно не угомонится, будет гадить. Но напугал он его знатно, до полной уср*чки напугал, значит, вырванного под страхом обещания не посмеет нарушить. Но что мешает ему проявить фантазию? Вот его фантазии теперь и следовало контролировать.
Говорят, нет бывших разведчиков, еще говорят, нет бывших тематиков, или бывших хакеров. Можно сказать проще. Нет бывших игроков. А Глеб был игрок комбинационный, да с большой буквы. К тому же связи, оставшиеся от прежней службы, никуда не делись, тем более что сам не раз помогал раскрыть то, или иное дело.
Наблюдение за Евгением Петровичем так и не сняли. И о том, что тот обзванивал своих дружков-подельников, Глеб узнал практически из первых рук. Были еще некоторые нюансы. Не все из знакомых Солодухина оказались готовы бороться, кое-кто, зная репутацию Адуховского, предпочел дружить. Деликатно намекнуть, как бы вроде и в шутку, но предупредить. Потому что есть люди и службы, с которыми не стоит ссориться.
Короче говоря, часам к одиннадцати в офисе господина Солодухина появился Глеб Адуховский собственной персоной. Прошел он совершенно спокойно и беспрепятственно, никому и в голову не пришло остановить импозантного, дорого одетого мужчину с холодными глазами. Секретарша Солодухина и вовсе растеклась сиропом, когда он, подойдя близко к столу, наградил ее властным взглядом. Удивительно, но секретарши реагировали на него всегда одинаково.
На вопрос, на месте ли шеф, та, разомлевшая от его внимания, смогла только спросить:
— А как о вас доложить?
У нее и мыслей не возникло преградить ему дорогу, или вызвать охрану. С ее точки зрения этому мужчине с негромким ровным голосом вообще невозможно было ни в чем отказать. Глеб едва заметно улыбнулся женщине, заставив ее опустить глаза, и сказал:
— Не надо докладывать. Я его старый друг из Питера. Хочу сделать сюрприз.
И прошел в кабинет.
Судя по тому, в какой прострации после его ухода был Евгений Петрович, сюрприз ему удался. О чем они говорили, осталось тайной. Но после этого Солодухин надолго закрылся в ванной.