Свобода в подарок
Шрифт:
Глеб тоже затих, молчал несколько секунд. Множество мыслей эти слова вызвали, множество чувств в нем всколыхнулось. Сердце рванулось из груди. Но он обуздал порыв. Все правильно.
Даша совсем молодая, только начинает жить. А что он? Старше на пятнадцать лет, да еще и… Надо дать ей время, чтобы могла сама решать. А что уж она выберет… на все Божья воля.
— Все правильно. Думаю, она простит тебя, — Глеб чуть усмехнулся. — У меня просьба…
Игнат выдохнул с облегчением и тут же пообещал:
— Я ее без внимания не оставлю.
— Спасибо. Хотел сказать, чтобы
— Хорошо, сделаем. Вообще-то мы с него наблюдения не снимали.
— Спасибо, — повторил Глеб.
Слушая его ровный голос, Игнат почувствовал беспокойство за друга:
— Глеб… А ты как же?
— Я? В порядке. Но сейчас мне действительно придется некоторое время отсутствовать. Передай, что в воскресенье меня не будет. И еще. Я снимаю с себя руководство. Выбирайте другого. Да хоть Вербицкого Федора Васильевича, если хотите. Впрочем, сами решайте.
— Глеб…
— Все нормально.
— Ладно. Звони если что.
— Обязательно.
На этом разговор и закончился. Игнату стало немного грустно, его тоже зацепило этой историей.
А Глеб? А у него было очень важное дело. Действительно важное, можно сказать, дело всей жизни.
* * *
Хоть Даша и ждала родителей практически пол дня, а к их приходу разволновалась от радости. И полы помыть до зеркального блеска успела, и на столе уже накрыто все для праздничного обеда. Мама даже расчувствовалась, а потом и о еде забыла, и обо всем, рассказывая про внучечку и показывая фотографии. Долго говорили. Смеялись.
Честно говоря, Даша опасалась того момента, когда ее начнут расспрашивать, как она тут провела лето. Врать не хотелось, да и никогда ей это особенно не удавалось. Но слава Богу, родители с дороги делились впечатлениями о том, каково это быть вахтовыми дедами и бабами, и ее ни о чем не спрашивали. Но это пока. А ведь потом-то спросят, и что рассказывать?
Так что, когда ближе к вечеру снова позвонил Пашка Балашов, она ответила. Шанс отложить разговор с родителями стоил похода с Балашовым в кино на вечерний сеанс.
Балашов заехал за ней, весь из себя красивый и благоухающий, и даже остроумный и веселый. А Даше почему-то было скучно и тревожно, и домой тянуло ужасно. Короче говоря, несмотря на Пашины старания, вечер не удался.
Обратно ехали молчаливые оба, ей неуютно, а он думал, что же делал не так. Когда к дому подъехали, была уже ночь. А у них как назло фонарь перегорел. Везде светло, и только у дорожки к подъезду не видно ни зги.
— Ну вот, приехали. Спасибо за прекрасный вечер, — вежливо улыбнулась Даша и взялась за ручку двери.
— Погоди, я провожу тебя, там такая темень, — парень был настроен серьезно, да и темно было действительно.
Обошел машину, помог ей выйти. А потом ненадолго задержал в объятиях.
— Постой, — негромко шепнул на ушко.
Даша растерялась, понимая, что тот собирается поцеловать ее. Не то, чтобы испугалась, просто ей не хотелось этого поцелуя. Наверное. А впрочем, надо же было когда-нибудь
Хотелось узнать, что она почувствует. Будет ли так же как с Глебом, безумно и блаженно. Пашкины губы потихоньку приблизились, коснулись… Приятно, но не более того. А вот Паше, похоже, все это куда больше понравилось, потому что он собирался продолжить.
Но тут произошли непредвиденные события.
К подъезду с визгом тормозов подлетела серобуромалинова чахотка, бывшая Чаплина, а теперь уже Сашкина. Тусклый свет единственной правой фары выхватил парочку из темноты. Из машины вывалились Чапля с Сашкой:
— Малинина? Ты чего это тут делаешь? О! Привет Паша!
Паша закатил глаза, изображая зубную боль.
Хорошо в кино сходили.
Возможно, для Балашова это и было нежелательным вмешательством в его личную жизнь, но двое весело галдящих парней на его недовольство никакого внимания обращать не стали. Пошел разговор о тачках, ну как же не похвастаться приобретением, не обсудить тюнинг и ходовые качества! Опять же мужчины практически не меняются, если речь пошла о средствах перемещения, будь то конь, автомобиль или ездовой ящер, в них тут же открывается фонтан красноречия.
Пока эти трое обсуждали стоявшую чуть поодаль чахотку, подсвечивающую окружающую тьму одним правым глазом, у Даши появилась возможность подумать. Она не спешила уходить, стояла рядом, однако в разговоре почти не участвовала. Анализировала себя.
Пашка ее поцеловал. Причем… не такая уж невинная она барыщня, сразу поняла, что его к ней тянет. И волнение, и нетерпение его просекла. Парень явно надеется на продолжение отношений.
Это все очень хорошо… Но ее-то к нему не тянет.
Продолжать раскручивать его на любовь? Просто, чтобы был рядом? Для порядка. А потом? А не бессовестно ли это с ее стороны, так использовать парня, если она уже сейчас знает, чем все закончится? Если в сердце совершенно другой мужчина, которого не забыть за один день, не вытравить из себя тех чувств, что он вызывает?
Нужны ли ей такие суррогатные отношения? Вопросов много, а ответ напрашивался один.
Просто у нее талант на пустом месте создавать себе проблемы…
* * *
Обсудив все достоинства и недостатки теперь уже Сашкиной серобуромалиновой семерки, парни стали собираться по домам. И тут Дашу озарило, надо бы с Сашкой посоветоваться! Шепнула ему на ухо, чтобы задержался на пару минут. Тот понял мгновенно. сказал, мол у него дело, пусть Чаплю Паша отвезет.
Жизнерадостный Чаплинский уже вещал на своей волне, и, не почуяв подвоха, тут же напросился к Балашову. А тот если и почуял, выхода особого у него не было. Попрощался С Дашей, многозначительно на нее глядя. Сказал, что позвонит завтра и уехал, увозя с собой рассуждавшего о высоких материях Чаплю.
— Чего стряслось опять? — спросил Саша, глядя вслед отъехавшей Пашкиной шкоде.
— Поговорить надо, — вздохнула девушка. — Посоветоваться.
Тот почесал голову, вообще-то ему тоже давно надо было посоветоваться.