Свободен!
Шрифт:
– И что ты ему сказала?
– Велела оставить нас в покое. Думаю, это он посылал нам те письма.
– Мне всегда это казалось весьма вероятным, – согласился я.
– Если Алекс надеялся выставить меня сумасшедшей, свихнувшейся на почве ревности, то он мог убить Олаю.
– Почему?
– Он пытался показать, что у вас была связь, я ревновала и убила ее.
Последнее вызывало у меня сомнение.
– Полиция считает, что это имеет отношение к ЭТА.
– Все равно, – вздохнула она. – Я поехала к нему. Сказала,
– Полагаешь, это разумно?
– Не имею понятия, Сал. Что еще я могла сделать? Я чувствую, что навлекла на нас все это. Но раз я пришла к нему, он сразу решил, что произвел необходимый эффект. Я позволила ему ощутить его силу. Возможно, это была очень глупая затея и мне нужно было притвориться, что все произошедшее совсем на нас не повлияло. Но тогда как бы далеко он зашел?
– Убил бы одного из нас?
– Он бы не стал убивать.
– Ты только что сказала, что он мог убить Олаю. Это было отвратительное, жестокое убийство, Габриэль.
– Да, – согласилась она. – Думаю, я чувствую вину из-за того, что случилось. И именно поэтому я сбежала. Надеюсь, когда родится ребенок, я вернусь и мы начнем все с начала. Как ты считаешь? Ты согласен снова попробовать?
– Конечно согласен. Отличная новость. К тому времени я постараюсь избавиться от моей матери.
– Тебе уже вернули паспорт? – поинтересовалась она.
– Нет, а что?
– Я надеялась, ты приедешь сюда к рождению ребенка.
– Я попробую вернуть паспорт. – пообещал я.
Глава 30
Нас с матерью вызвали в офис прокурора именно в тот день, когда рожала Габриэль.
– У меня для вас приятные новости – мы нашли решение вашей проблемы, – сказал прокурор. На этот раз у него не было вооруженной охраны. У меня возникло впечатление, что я посетил уже такое количество официальных лиц, что даже знал некоторых по именам. Пару раз я сталкивался с ними на улице, и они даже здоровались со мной. – Мы решили выдвинуть обвинение, – сообщил он.
Это было мало похоже на хорошую новость.
– Но, – он обращался к моей матери. – мы согласны вас амнистировать. Сегодня я могу вас заверить, что мы так и сделаем, принимая во внимание ваш возраст. Вы должны будете явиться в суд и признать себя виновной, но я даю вам личную гарантию, что после этого все закончится.
– Все так просто? – спросил я.
– Все так просто.
Потом он вернул мне мой паспорт. Я не мог отделаться от ощущения, что они что-то перепутали. У меня забрали паспорт, потому что я был подозреваемым в убийстве Олаи, но теперь, должно быть, они полагали, что все связано с делом о нападении. Я не стал задавать вопросы.
– Паспорт вашей матери останется у нас до слушания в суде, – уточнил прокурор.
Мы отправились в бар отпраздновать хорошие новости.
Ей пообещали свободу, и
Мы не имели понятия, будем ли допущены к ребенку. Габриэль очень умело изолировала меня от происходящего процесса. Я даже не знал, на что она живет. Но все равно мы решили отпраздновать.
Я провел несколько веселых часов с собственной матерью. И остался доволен.
Однако вернувшись домой, я понял, что нам нужно выяснить отношения.
– Нам надо поговорить, – сказал я.
В тот момент она стояла в прихожей. Она казалась меньше, чем я предполагал. Маленькая старая женщина.
– Придется признать, что мы постоянно выводим друг друга из себя, – заявил я.
– Нет, это не так, – ответила она.
– Это так. Иногда мы отлично проводим время, но все же нам не стоит постоянно изводить друг друга. Иначе мы испортим то хорошее, что у нас есть.
– Ты меня не изводишь, – возразила она. – Объясни, о чем идет речь.
– Например, о твоем слуховом аппарате.
Слуховой аппарат! Это был жалкий пример того, что выводило меня из себя.
– Мы решим проблему со слуховым аппаратом, – пообещала она.
– Ну, дело не только в аппарате. – Я не мог перечислять все, что меня в ней раздражало. Это было бы неразумно и неприятно. Но мне требовалась причина, чтобы она переехала. – Скоро в доме появится маленький ребенок, – объяснил я. – Это серьезное испытание, и я чувствую, что мне необходимо сделать свою жизнь немного проще.
– И что требуется от меня? Я могу помочь, – сказала она.
Да. Если уедешь.
– Нет, – продолжал я. – Я найду тебе квартиру поблизости. Когда ты получишь свой паспорт, мы сможем продать твою собственность в Англии. Ты будешь жить рядом с нами.
Ей было трудно смириться с мыслью, что она не нравится своему сыну. Я видел это, и мне было ее жалко. Но я понимал, что это мой последний шанс наладить отношения с Габриэль. Мы стали немного мудрее, знали, где нас подстерегают ямы-ловушки, что стоит на кону и что можно выиграть. Я не хотел потом жалеть, что не испробовал все шансы.
На следующий день я отправился к агенту по недвижимости, выставил свой разваливающийся загородный дом на продажу и выяснил, во сколько обойдется аренда дешевой квартиры для моей матери.
Я полетел в Англию посмотреть на Габриэль и ребенка. Она жила у подруги по имени Элен, которую я раньше не встречал.
Я остановился в квартире своей матери, сел в Лондоне на поезд, идущий на север, а от вокзала двинулся пешком. Прошел милю или две и, когда уже стемнело, нашел нужный дом. В окнах не горел свет, и на стук никто не открыл. Я не мог слоняться около дома, иначе меня приняли бы за бродягу. Почему жизнь так несправедлива? Женщина может просто прогуливаться, а мужчина обязательно вызовет подозрение. Мужчине не пристало шататься без дела около дома.