Свободная вакансия
Шрифт:
— Она его чем-то обидела?
— Она его поймала.
— Ты имеешь в виду, он злопамятный?
Барни снова пожал плечами.
— Мне так не кажется. Думаю, ему просто хотелось посмотреть, что произойдет.
— Но Зубная Фея исчез, я читал об этом. Ни тела, ни улик, ни новых убийств.
— А ты слышал про прокурора по делу Лектера, которого убили в собственном доме? А следом за ним судья, найденный в здании суда с вытащенными наружу мозгами. Я думаю, — Барни понизил голос, — что у доктора
— Почему ты так думаешь?
— Он сказал кое-что совсем недавно. Я сначала не понял, но вспомнил после убийства судьи.
— Что? — за не дрогнувший голос Уилл в другой вселенной потребовал бы Оскар за выдающиеся актерские способности.
— Он спросил: Барни, у тебя когда-нибудь был в жизни человек, существование которого уже наполняло смыслом твой день?
Уилл почувствовал, как сердце пропустило удар. Он мог ошибаться. Лектер мог говорить о ком угодно, почему он думал, что о нем?
— Звучит несколько… романтично? — он прикрыл паузу глотком кофе, собираясь с мыслями. — А ты не думал, что это он про Мириам Ласс?
— Нет, на Рождество он послал ей крем для лица «Эвиан».
— И?
— И если доктор Чилтон разрешит ей прийти, то увидишь.
Два часа спустя Лектера снова вызвали в общую допросную. Барни как раз подготавливал подносы с едой, так что Уиллу досталась обязанность сопроводить его в зал.
— Добрый день.
Лектер что-то писал за столом, и Уиллу показалось, что он подошел не к камере, а к его рабочему кабинету.
— Здравствуйте, Уилл. Как ваши дела?
— Спасибо, хорошо. Простите, что отвлекаю, с вами хочет увидеться Мириам Ласс.
Доктор задумчиво приложил кончик карандаша к губам.
— Тогда не стоит заставлять леди ждать. — Он поднялся, взял из ящика приготовленные Уиллом наручники и маску и застегнул цепи на ногах и руках, причем так спокойно, будто одевался в дорогой костюм.
— Маску, доктор, — напомнил ему Уилл, и во взгляде Лектера впервые мелькнуло нечто опасное.
— Мы же договорились не соблюдать формальности.
— Будьте добры, оденьте маску, или я не открою эту дверь.
Выражение лица доктора оставалось спокойным, лишь глаза задержались на нем чуть дольше обычного. Снова эта растянутая, глубокая интонация в голосе, будто его слова имели подтекст:
— Все ради вас.
А может, и имели. Уилл дождался, пока Лектер затянет ремни на затылке и отойдет к столу, сам же открыл дверь и завел в камеру тележку. Ремней на смирительной рубашке и креплениях подставки, на которую встал доктор, было так много, будто он связывал не человека, а бешеное животное. Последние ремни были у Лектера на груди, и, пока он их застегивал, тот слегка наклонился.
Заметив движение, Уилл замер, сердце
— Вы меня понюхали?! — спросил он, от удивления встретившись с ним глазами.
— Должен признать, что меня не в первый раз удивляет выбор средств гигиены местным персоналом. Вы купили свой лосьон в магазинчике на заправочной станции?
— Вас оскорбляет запах моего лосьона?
— Приносит ощутимые сенсорные неудобства. Если будете хорошо себя вести, сделаю вам подарок. Любите подарки, Уилл?
— Зависит от подарка.
Он подхватил тележку за ручки и покатил доктора на выход под электрический шум колесиков, стараясь не думать, что точно так же мог катить его где-нибудь в загородном доме, чтобы вскоре убить.
— Дети в этом плане намного честнее взрослых, вы не находите? У них нет моральных условностей, которые мешают им получить то, чего они хотят. Они выражают желание обладать в его чистом, незамутненном понимании. Они требуют. Говорят «дай». И им все равно, кто и зачем им желанное дает.
— Не все подарки даются безвозмездно.
— Вы хотели сказать — все подарки не даются безвозмездно. Боитесь, что я попрошу что-нибудь взамен?
— Кроме того, что я больше не буду бесить вас ужасным запахом?
— Вы бы доставили мне удовольствие.
Они остановились посередь огромного пустого зала с клетками, и Уилл обошел Лектера, остановившись прямо перед ним.
— А почему я должен доставлять вам удовольствие?
— Потому, что со мной будет гораздо приятнее иметь дело. — В темно-красных глазах доктора появился странный блеск, его голос глухо звучал под маской.
Уилл облизнул губы, нисколько не боясь и даже слегка улыбаясь.
— Вы угрожаете?
— Даю профессиональный совет.
— Буду иметь в виду.
Уилл ушел в комнату для посетителей, чтобы позвать агента ФБР в комнату, и, увидев ее, тут же вспомнил слова Барни. Мириам Ласс выглядела так, будто вернулась с войны: усталые, серьезные глаза, поджатые губы, зализанные в хвост темно-русые волосы, деловой костюм и коллоидный шрам на правой щеке, начинавшийся от челюсти и заканчивающийся под самым глазом, будто кто-то пытался раскроить ей лицо. И был в шаге от успеха.
— Он вас ждет.
Ласс деловито кивнула, перекинула пальто через правую руку, взяла со стула папку и с гордо поднятой головой отправилась в клетку льва. Стоило ей уйти, Уилл помедлил возле двери, прислушиваясь.
— А-а, агент Ласс. Какой приятный сюрприз. Вы получили мой подарок?
— Здравствуйте, доктор Лектер. Спасибо, получила. А затем переехала. Уже в третий раз, благодаря вам.
— Мне очень жаль, что я принес вам столько неудобств.
И Уилл мог поклясться, что в голосе Лектера не было ни капли сожалений.