Свободные отношения
Шрифт:
Черт, я сейчас разнесу здесь все к е*еням.
— Да, не могла, — как ни в чем не бывало жмет плечами, даже не думая оправдываться, стесняться, отрицать. Спокойно застегивает пуговицы и снова возвращается к столу, — а в чем, собственно говоря, проблема?
— В чем проблема? Ты издеваешься?
— Нет. Пытаюсь понять, с чего ты решил, что имеешь право выдвигать какие-то претензии.
— С того!
Б*ядь. Это уму не постижимо. Меня крутит так, что искры из глаз.
Варвара тем временем усаживается нога на ногу и, неторопливо
— Это не аргумент, Ром. Ты мне никто и звать тебя никак. Просто носитель члена, с которым я умудрилась дважды спутаться. Один раз по глупости и неопытности, второй- просто, потому что интересно стало, захотелось поиграть, посмотреть кто кого. И оба раза, заметь, я имею честь наблюдать, как ты дергаешься между женских ляжек. Сомнительное удовольствие. Больше такого счастья не надо. Если мне захочется посмотреть порнуху — я скачаю ее в сети. В хорошем исполнении.
От ее тона просто колошматит. Я не понимаю, как та мышка, что смотрела на меня восторженным взглядом, превратилась в такую змею.
— Так что оставь свое недовольство и претензии при себе. Я тебе не должна ровным счетом ни-че-го. Меня больше не интересует твоя личная жизнь, а ты будь добор не лезь в мою. Тебе там места нет. Где я, с кем я — тебя не касается. Чем быстрее ты это поймёшь, тем проще будет нам обоим. Так что не усложняй. Занимайся своими делами, работой, встречайся с кем хочешь. Дело твое. Живи как тебе вздумается. А я пас. У меня своя дорога.
Так уверенно и хладнокровно меня еще никто и никогда на хер не посылал. И сказать бы что-то надо, да нечего. У меня действительно нет никаких прав на претензии. Их остатки я растерял, когда блондинку в кабинет притащил. Но, черт возьми, меня коробит, когда я думаю, чем она ночью занималась, пока я себе места не находил.
А самое главное, ей все равно. Она смотрит в глаза, не скрываясь, не смущаясь, ни о чем не жалея. Ей все равно!
— Кто же тебя так выдрессировал, Варь? — спрашиваю горько. Доходит постепенно, что это крах, полное фиаско.
Она недовольно хмурится и дергает плечами:
— Жизнь. А вообще Ромочка, ни тебе жаловаться. Ты вон дважды мне фильмы для взрослых показывал.
— Ревнивая дура!
Варя удивленно смотрит в мою сторону, подходит ближе, заглядывая прямо в душу:
— Неманов, ревновать тебя мне даже в голову не приходило. Твои потрахушки мне по боку.
— Да ты что. То-то тебя вчера так перекосило!
— Перекосит тут, когда в кабинет входишь, а мужик, с которым накануне имела неосторожность перепихнуться, жарит другую. Это гадко, противно. Но ревность здесь ни при чем. Чисто по-человечески неприятно. Но, — разводит руками и улыбается, — как говориться, что не делается, все к лучшему. От лишних иллюзий избавилась, фантазии выбросила за ненадобностью. Так даже лучше. Честнее. Поэтому спасибо тебе за блондинку, очень вовремя ее заимел. У меня мысли какие-то идиотские начали появляться, а благодаря тебе мигом от
Подмигивает мне так нежно, так ласково, что кишки сводит, и к дверям направляется, бросив ничего не значаще:
— Мне пора. Не скучай.
Я остаюсь один. Мне хочется крушить, сметать все на своем пути, ломать, разбрасывать. От ревности, что черными кольцами сплетается вокруг меня. От злости, разрывающей в клочья грудную клетку, а еще от тоски, которая потихоньку набирает обороты. Только сейчас начинаю понимать, что произошло. До меня доходит, что я потерял. Окончательно, бесповоротно. Попыток исправить мне никто не даст, не заслужил.
Мне хочется этого до безумия. Отмотать время назад, все переиграть. Рассмотреть в скромной мышке притаившуюся стерву и собственноручно вытащить ее наружу, приручить, сделать своей. Да, именно этого мне хотелось больше всего на свете. Чтобы она стала моей. Насовсем. Вся. Полностью. Вместе со всеми своими закидонами, с улыбочкой своей вызывающей.
Мне кажется, я бы жизнь отдал, чтобы эта женщина меня ждала дома и все ее ядовитые шипы можно было бы пригладить простым поцелуем.
Что имеем не храним.
Правильно говорят. Жаль, что понимаешь это когда уже поздно, когда потерял.
Она ушла, а я как маньяк продолжал втягивать воздух, потому что в нем кружил ее аромат, и ненавидел себя за то, что довел ситуацию до такого абсурда.
Словно в тумане возвращаюсь в свой кабинет, запираюсь, чтобы никто не лез, и тяжело опускаюсь в кресло. Виски, виски, что гудят словно под напряжением, пальцами сжимаю и, прикрыв глаза, просто сижу. Может час, может два.
Помощница несколько раз пытается до меня достучаться, но я игнорирую. Внутри такие руины, что плевать на все. Устал.
Взгляд цепляется за что-то блестящее, едва выглядывающее из-под наваленных бумаг. Это оказывается сережка, принадлежащая блондинке.
Я долго кручу ее в руках, рассматривая дешевый блеск бижутерии, а потом в сердцах откидываю в сторону. Следом летят и все бумаги со стола. Ненавижу!
Вскочив на ноги, мечусь по кабинету из стороны в сторону, пытаясь обрести хоть какое-то внутреннее равновесие, зацепиться за что-то, способное помочь остаться наплаву.
Ничего нет. Все рассыпалось, на мелкие осколки, в прах. Разлетелось в дребезги, так что не соберешь, не стоит и пытаться.
«Это засос» звучит в памяти, и меня снова накрывает бешеной ревностью. Я не могу даже представлять ее с другим, тут же в груди жжет, давит. Физически больно.
Ей было так же больно, когда меня с Иркой застукала? Наверное больнее. Она ведь любила меня, искренне…
«А разве ты ее не любишь? — спрашивает насмешливый голос, — разве не от этого поганого чувства тебя колотит уже который день?»
Прикрыв лицо руками, шумно дышу, как после марафона, завершенного из последних сил. Трясет всего, словно лихорадочного.