Сводные... Запрет на любовь...

Янг Лив

– Какого хера?! Ты что творишь, дрянь?! – слышу сквозь динамик голос Бурова и вижу, как машину начинает вести. – Отпусти руль, чокнутая!

Он пытается выкрутить его, но Стася не поддается.

Снимаю ровер с ручника, набирая скорость прямо со старта.

Тойоту ведет, но я не слышу и звука со стороны мелкой. Не снижает скорость, старательно удерживая ее на максимальном значении.

– Да чтоб тебя, останови эту машину, идиотка!

– Газуй! – дает отмашку Егор в тот момент, когда машина взлетает над

полотном скользкой дороги, отрываясь от трамплина лежачего полицейского.

Падает вниз, ударяясь передней частью кузова об асфальт. Пытается затормозить, но ее закручивает на скорости.

– Гор, зажимай ее! – кричу, выкручивая руль и ударяясь боковой частью ровера о машину Стаси.

Чувствую параллельный удар с другого бока и вижу, как отлетает мужское тело о заднее стекло тойоты, разбивая его в дребезги. Краем глаза замечаю раскрытие механизмов подушек безопасности и Стасю, прикрывающую голову руками от удара.

Выжимаю из ABS все возможное, отрабатывая тормозные колодки на максимуме.

Прокручивает всех троих еще несколько раз и останавливает всего в полуметре от обрыва карьера.

– Все целы? – слышу взволнованный голос Темы из динамика. – Яр, не молчи. Я ментов и скорую вызвал.

– Я же просил тебя этого не делать, – хриплю, отстегивая ремень.

– Живой, слава богу, – выдыхает Горин. – Ага. Поубивают друг друга, а мне потом сухари с сигаретами всю свою осознанную юность им в тюрьму таскать...

– Юность, твою мать, – хмыкаю, откатывая чуть в сторону машину и разблокируя водительскую дверь ровера. – Еще скажи, детство босоногое.

Нервно ржет в трубку.

Выбираюсь наружу, оценивающе осматривая помятого Рыжика мелкой.

– Ты как? – смотрю на испуганную девчонку, заторможенно дергающую ремень безопасности.

– Не отстегивается, – жалобно шмыгает носом, раздраженно отбиваясь ладошками от сдувающихся подушек.

Пытаемся открыть ее дверь, но она заблокирована. Смотрю за спину Егора, видя лежащее на дороге тело, дергающееся в судорожных конвульсиях. Машет мне отрицательно головой.

– Уведи ее отсюда, – проговаривает одними губами.

С моста съезжают машины скорой помощи и полиции, с включенными сиренами и непрерывно мигающими «люстрами». У них есть Давид с Надворским, а я пока займусь Стасей.

Разбиваю стеклобоем переднее пассажирское, забираясь частично внутрь и срезая заклинивший ремень.

– Давай ко мне.

Тянется ручками, как маленький обиженный ребенок. Вытаскиваю аккуратно, целуя замусоленные щеки и соленые от слез губы.

– Моя маленькая, – прижимаю ее к себе, закутывая в капюшон и грея замерзшие пальчики.

– Яр, там Марк, – замирает на мгновение, пытаясь заглянуть мне за плечо.

– Тише, – стискиваю руки, отворачивая ее от врачей.

– Там Марк, слышишь?! – старательно вырывается, впадая в истерику, но я не позволяю

ей этого сделать, сжимая крепче и утаскивая в сторону. – Яр, отпусти! Там Марк! Яр! Пожалуйста! Я прошу тебя!

– Смотри на меня! – завожу ее за джип Бажанова, перегораживая обзор на происходящее за ним. – Им занимается скорая. Тебе нечего там делать, понимаешь?

– Буров… он… – всхлипывает, цепляясь пальчиками за мою куртку.

Смотрит на меня взглядом полным ужаса и слез.

– Он получил по заслугам, – внушаю в светловолосую голову то, что она и так знает, но отказывается принимать. – Если не выживет… легко отделается, после всего случившегося.

Кажется, все силы вместе с мыслями покидают ее в тот момент, когда мимо нас проносится реанимационная машина. Ладошки опускаются, а взгляд становится стеклянным.

Это плохо, но все-равно лучше истерики.

Меня мягко отстраняют от малышки.

Врач осматривает ее, закутывая в фольгированное одеяло. Отпаивает успокоительным и задает вопросы, на которые она заторможенно отвечает.

Далеко не отхожу, на всякий случай. Обсуждаю с Гориным вывоз машин эвакуатором и кое-какие подробности случившегося с операми. Особо не тормошат, видя наше состояние и договариваясь встретиться завтра после обеда в отделении.

– Я вас троих по домам развезу, – чиркает передо мной зажигалкой Бажанов, затягиваясь сигаретой. – Ну и замес вы тут устроили, конечно...

– Что с Буровым? – равнодушно перебиваю его причитания.

– Завтра, Яр, – пожимает плечами парень, выдыхая сизый дым в воздух. – Давайте отложим на завтра все разговоры. Нам всем сейчас нужно просто отдохнуть… – смотрит выжидающе на мелкую, ещё раз затягиваясь. – Стась, ты в порядке?

Кроха рвано кивает, молча стирая соленые дорожки с влажных щек.

Я бы сейчас тоже с удовольствием затянулся, но, боюсь выхватить от мелкой. Так что наслаждаюсь ролью пассивного курильщика, глядя как Бажанов присаживается рядом с ней.

– Заставила ты нас сегодня поволноваться, – хмыкает, похлопывая девушку по плечу, и она предсказуемо ежится от прикосновения чужих рук.

– Домой едем? – отключает телефон Надворский, мгновенно вытягивая к себе за рукав куртки Романову.

– Там Нами голодная, – шепчет практически беззвучно мелочь.

– Тем более, нужно ехать, Стась, – прыскает со смеху Егор, чмокая светловолосую макушку и обнимая девчонку покрепче. – Я рад, что все обошлось.

Робко улыбается ему, кивая.

Она его не боится, но все-равно протягивает мне руку, в поисках поддержки. Сжимаю крепко, забирая малышку себе и кутая в полах пальто. Обнимаю, успокаивающе покачивая ее из стороны в сторону.

Дрожит до сих пор, уткнувшись носом в плечо, и мне это совсем не нравится.

– Давай в машину, – шепчу ей на ухо и забираю ключи у Бажанова.