Сводный враг

Снатёнкова Алёна

— С тобой по-другому не получается.

Несколько секунд мы просто стоим молча, а потом, как по команде, отдергиваем руки. Тепло исчезает, и становится как-то грустно.

— Твоя комната рядом с моей? — Не знаю, что творится у меня в голове, раз я смогла задать такой вопрос.

— Через стенку.

Я представляю, что какое-то время нас с Покровским будет разделять одна лишь стена, и… Замираю.

— Я не хочу здесь оставаться.

Демид не комментирует.

— И никогда не мечтала об этом. Я хочу продолжить жить своей жизнью

подальше от мамы, от твоего отца, от… Подальше от тебя. Подальше от всего этого.

— Помочь вызвать такси?

— Куда? Куда я поеду? Мои вещи уже здесь. Ты сам сказал. Уверена, ваш дрессированный бугай позаботился о том, чтобы меня и близко к общаге не подпустили. Да и твой отец ясно дал мне понять, если я хоть пальцем пошевелю без его разрешения, то он мне этот палец оторвет.

— Он так тебе и сказал?

Демид не поверил.

Захотелось его стукнуть.

— Как думаешь, зачем он потащил меня в свой кабинет? О люстре поговорить? О цветочках? Хочешь, я скажу, кто твой отец? Не хочешь? Я все равно скажу. Он псих! Неадекватный, грубый, безжалостный маньяк. С ним в одном городе страшно находиться. В одном доме — тем более.

Ух, дышать даже легче стало.

Но я еще не закончила.

— Сегодня он меня просто предупредил. Сказал, если я что-то сделаю за его спиной, то потом буду жалеть об этом всю свою жизнь. Он и про все сплетни в курсе. Кстати, не знаешь, от кого он узнал? — Не жду ответ. Продолжаю: — Ему плевать, хочу я здесь оставаться или нет. Все равно. А я ничего не могу сделать. Куда я сунусь? Мне даже мама не поможет. А ты… А ты не имеешь права обвинять меня хоть в чем-то. Все, что со мной сейчас происходит, не мой выбор. Не смей меня за это ненавидеть.

— Сейчас я должен упасть на колени и просить прощения?

— Хотя бы перестань вести себя как придурок. Этого будет достаточно.

Какая-то сила заставляет меня сделать шаг вперед и приблизиться к парню.

— У меня и так проблем хватает. В универе не могу спокойно по коридору пройти, все начинают гадости выкрикивать. Меня как вещь привезли в этот дом. Моя одежда… Блин, я понимаю, что у всех бывают проблемы. И у тебя тоже они есть. Я читала новости. Но если ты на мне срываешься, чтобы хоть на кого-то выплеснуть свою злобу, то прекрати это. Я не груша для битья. Мне надоело выслушивать твои обвинения. Надоело!

Что-то в его глазах меняется.

Я не могу понять, что означает его новый взгляд, но, может, это и к лучшему. Наверное, и знать не стоит. Его значение мне точно не понравится.

— Ангелина! — выкрикивает моя мама, стоя рядом с лестницей. — Ты почему кричишь? Многие тебя услышали.

— Я просто…

— В этом доме кричать запрещено? — язвительно интересуется Демид, выходя из тени. Теперь и мама его видит. — С каких пор ты здесь командуешь?

Я ожидаю от себя приступа злости оттого, что Демид так разговаривает с моей мамой, но ничего не происходит.

В этот раз мне не хочется за нее заступаться.

Я прикусываю

губу, пряча благодарную улыбку. Получается, Покровский только что меня защитил? И тогда, когда бугай меня схватил, тоже? А еще разбил чужой телефон. Это все было защитой?

— Мы спускаемся, мам.

Делаю шаг вперед, а затем разворачиваюсь.

— Сейчас я должна упасть на колени и слезно благодарить тебя? — почти цитирую слова Демида.

Его глаза сверкают.

— Ты мне ничего не должна.

Глава 10

Быстро сбежав по ступенькам, я оказываюсь рядом с матерью, которая, взяв меня под руку, уводит подальше от лестницы.

Вернее, от Демида.

— Все нормально? — спрашивает она шепотом, не оборачиваясь. — Еля, я очень хочу, чтобы мы все жили счастливо, но… Не связывайся, пожалуйста, с Демидом. Не скандаль с ним и не выясняй отношений. Этот парень, он… Боже, если честно, иногда я его даже побаиваюсь. Он не видит границ. Для него их просто не существует. Такому плевать на чувства других.

— Если все так, как ты говоришь, почему тогда парень сюда переехал? Не проще было бы не трогать его с места и оставить жить подальше от этого дома и от тебя?

— Я не имею права влезать в отношения отца и сына, — важно заявляет мама. — Вова хотел, чтобы мальчик переехал к нему. Давно хотел. Да и проще так будет, наверное. Здесь он под присмотром.

— Мы в тюрьме, что ли?

— Что ты говоришь? Нет ничего плохого в том, что мы хотим оградить своих детей от глупостей, которые они могут совершить. Вова очень сильно волновался, когда узнал новости о драке в клубе. Ты бы только видела его в тот момент. Сорвался и среди ночи поехал к нему.

Почему меня не удивляет тот факт, что Вовчику сразу же доложили о драке? Я еле сдерживаюсь, чтобы не вылить на маму все свое мнение о ее драгоценном Вове. Но вовремя останавливаю себя. И молчу я не потому, что этот мужик приказал мне не расстраивать маму, а потому что понимаю — слушать меня никто не будет.

— Ты готова? Сейчас все захотят с тобой познакомиться.

Когда мы входим в другую комнату, я первым делом отмечаю, что гостей стало больше. Все разбились по парам. Один только старший Покровский в одиночестве стоит у окна.

Он здесь.

Тогда кто был в его кабинете?

— А вот и мы! — весело кричит мама, — Знакомьтесь, моя Ангелина.

Конечно же, никто не побежал в мою сторону с протянутыми руками, чтобы поздороваться. Все кивали и молча разглядывали, как будто я какой-то музейный экспонат.

— Мам, неужели тебе и правда нравится, когда на тебя так глазеют?

— А ты думаешь, быть невидимкой на лавочке у фонтана мне нравилось? Это другой мир, Еля. Здесь другое общение, другие манеры, другие разговоры. — Она продолжает улыбаться, восхищенно смотря на присутствующих. — Я счастлива быть частью этого мира. Тебе нужно привыкнуть. Тогда все изменится.