Сводный враг

Снатёнкова Алёна

— А если я не хочу привыкать? Если моя жизнь меня полностью устраивает и другая не нужна? — Глупо, но я все еще надеюсь, что мама сможет меня понять и прислушаться.

Я замечаю, как она в эту секунду морщится.

— Еля, оглянись вокруг. Посмотри на людей. Познакомься с ними. И обязательно присмотрись к тому симпатичному брюнетику, который рядом с Демидом стоит. Я заметила, что парень глаз с тебя не сводит. Если не ошибаюсь, это сын Аллы Рудовой. Вадим, кажется.

Мама все говорит и говорит, но я перестаю ее слушать. Замерев, разглядываю

Покровского, который даже не смотрит в мою сторону. Не знаю, но почему-то его игнор вызывает во мне смешанные чувства.

— Значит, ты есть та самая Ангелина, о которой твоя мама сегодня весь вечер нам рассказывала?

Я переживала разговор с мамой, каким-то чудом у меня получилось оторвать от себя ее руку и выйти из комнаты, чтобы хоть немного привести дыхание в порядок, как меня и тут нашли.

Тот самый брюнет, который сын какой-то тетки, друг Демида, и вообще, он родился под счастливой звездой, в его гороскопе всегда стоит удача, и он такой душка, что мама бы съела его. Последнее — ее цитата.

— Она, — равнодушно отвечаю. — Тебя зовут Вадим. Твоя фамилия Рудов. Тебе двадцать один год. Ты любишь играть в теннис и в будущем собираешься занять кресло матери в какой-то там супер-мега-крутой компании по добыче чего-то там прибыльного.

Нет смысла делать вид, что мне ничего не известно о нем. Возможно, парня это отпугнет.

Этого я и добивалась.

В этом доме никому нельзя доверять.

— Ты знакома с моей бабушкой? — смеясь, парень одергивает края пиджака. — Только она может меня так отрекламировать.

Я качаю головой.

— Ты пришел сюда с бабушкой?

Не удивлюсь, если гости приходят к Покровскому всей семьей. По одному — опасно.

— Слава богу, нет. Иначе нас бы уже давно посватали.

Парень опять смеется.

— С чего бы?

— Бабуля всегда говорит, что мне надо искать девушку с добрыми глазами.

— И? — Я жду подвоха. В конце концов, Рудов дружит с Демидом. Подвох должен быть.

— У тебя добрые глаза. И еще кажется, что тебе грустно. А по словам все той же бабули, девушки не должны быть грустными.

Он со мной заигрывает?

Это настораживает.

Сильно.

Пытаюсь понять, чего добивается парень, но на его лице сияет всего лишь милая улыбка. И кажется, она искренняя.

— Значит, сейчас ты обязан спасти меня от грусти, развеселить, ведь иначе бабушка расстроится и откажется от любимого внучка?

Улыбка не только искренняя, но еще и заразительная. Не знаю почему, но смотря на то, как парень смеется, я сама захотела улыбнуться. Впервые за этот день.

— Если она узнает, что я не взял твой номер, то мне точно влетит. А это стремно — получить палкой по спине от женщины, которая едва достает мне до локтя.

Парень и правда высокий. И я частично согласна с мамой. Он вполне себе симпатичный.

— Уже бывали такие случаи?

— Еще нет, но угрозы неоднократно поступали. Может, ты пожалеешь мою спину и все-таки дашь свой номер?

— Не думаю, что хочу давать

тебе его.

Вадим понимающе кивает.

— А я вот хочу, чтобы мой номер был у тебя.

— Зачем?

— Чтобы, когда в следующий раз тебе стало грустно, ты мне позвонила, и я рассказал бы тебе миллион других наставлений бабули. Клянусь, их столько, что ты до старости будешь смеяться.

Несколько минут я обдумываю его слова, а затем по привычке тянусь к карману за телефоном, и только потом до меня доходит, что на платье нет никаких карманов, а мой телефон остался в джинсах в комнате наверху.

Боже мой, чего я теряюсь? Маринка давно твердит мне, что надо с кем-то знакомиться, общаться, встречаться. Почему этот милый парень не может стать тем самым? Тем более он не похож на своего друга.

— Ладно. Записывай.

Рудов широко улыбается, когда я диктую ему номер телефона.

— Ангелина…

— Котова, — представляюсь я.

Парень даже не пытается скрыть свой хохот.

Его рассмешила моя фамилия?

Мы в детском саду, что ли?

— Представляешь, фамилия моей бабушки Кошкина. Это знак, Ангелина. Я напишу тебе завтра.

Мама появляется передо мной почти сразу же после того, как парень уходит. Все такая же веселая, с той же загадочной улыбкой на лице.

— Вижу, знакомство пошло тебе на пользу. Ты улыбалась. Как он тебе?

— Никак. Мы просто разговаривали.

— Ты дала ему свой номер. Это уже хорошо. Я рада.

Или я опять громко разговаривала, или же мама подслушивала.

Надеюсь, не второй вариант. Он ужасный.

— Все уже расходятся? — Я игнорирую ее радость. Делиться впечатлениями с ней точно не буду. Для этого у меня есть Марина.

Марина!

О, черт!

— Еля, ты куда?

— Мне надо позвонить.

— Но ты не можешь. Нам надо провожать гостей.

Я ее уже не слышу. На каблуках, перепрыгивая через ступеньки, несусь в выделенную мне комнату. Так, здесь направо. Потом… Какая дверь моя? Кажется, третья. Открываю дверь и включаю свет, чтобы тут же застыть на месте.

— Ты решила пожелать мне сладких снов, Котова?

Демид в одних трусах стоит около шкафа, демонстративно поворачиваясь ко мне.

Ошеломленная таким видом, я молчу и просто разглядываю парня. А у засранца хорошее тело. Хотя это понятно и тогда, когда на нем есть хоть какая-то одежда. Сейчас же ее почти нет, поэтому… Боже, я не могу заставить себя отвернуться.

«Уходи. Проваливай из этой комнаты!» — мысленно кричу на себя. А вслух говорю:

— Тебя там зовут. Просили передать, чтобы ты спустился.

Его челюсть напрягается.

С грохотом закрыв шкаф, Демид начинает надвигаться на меня.

— Хочешь здесь меня подождать? — спрашивает, останавливаясь в сантиметре от меня.

— Что? Нет! — Парень выходит первым. — Стой! Ты так пойдешь?

На минуточку, на нем лишь одно белье. Безусловно, вид шикарный и черный цвет подходит его… заднице? Ой, боже мой. О чем я думаю?